Он читал книгу, полулёжа на россыпи шёлковых подушек. Как только девушка остановилась у подножья его постели, ухватившись рукой за резной столбик, потому что ноги отказывались держать её, его кареглазый взгляд пристально впился ей в лицо. И в нём не было ни капли любви и нежности, лишь холодное равнодушие. Испуганная Ванесса потеряла дар речи, растерянно хлопая ресницами, она была не в силах отвести жадного взора от его красивого лица, которое вмиг захотелось покрыть жаркими поцелуями.
– Что вам угодно, мисс Уорд? – небрежно спросил он, опуская книгу, но, не откладывая её.
– Я люблю тебя, Грегори, – еле слышно прошептала она, оглушённая ударами собственного сердца. – Прости меня, что сразу не сказала тебе всей правды, но я не думала, что это настолько важно для тебя. Прошу, поверь мне, Виктор никогда ничего не значил для меня…
Молодой мужчина молчал на несколько секунд, показавшихся Ванессе вечностью. Вдруг на его лице проскользнула тень улыбки, и ей почудилось, что сейчас он позовёт её к себе, признается ей в любви в ответ. Но он лишь перевернул длинными, тонкими пальцами, унизанными кольцами, пару страниц в книге и прочёл ей насмешливым тоном:
Ворона грязью перемажет крылья –
Никто и не заметит всё равно,
А лебедь, несмотря на все усилья,
Отмыть не сможет с белизны пятно…
– Прав был наш дорогой Шекспир. Прости, Ванесса, но я не верю тебе больше.
Не владея собой, девушка судорожно всхлипнула, и выбежала прочь. Как он может быть так жесток с ней? Нет, он её не любит, и не любил никогда. Сейчас Ванесса поняла это отчётливо. Вполне возможно, что дело здесь вовсе не в ревности к Виктору, а в том, что она уже наскучила ему. Он добился, чего хотел, а она потеряла последнюю гордость и уважение к себе. Прорыдав всю ночь в подушку, девушка поклялась, что больше не проронит ни одной слезинки из-за лорда Грегори. Как она могла забыть, чему её учили в пансионе? Никаких слёз и сожалений. Всегда прямая спина и высоко поднятая голова, даже если душа разрывается на части. Джефферсон, верно, сущий дьявол, скрывающийся под пленительной маской ангела, если смог так умело сыграть на её чувствах.
Несколько раз Ванесса порывалась уехать в свой дом, даже начинала собирать чемодан. Но потом вспоминала, что ей нечем платить за его содержание и, к тому же, она останется должна Грегори за его ремонт, и бессильно опускала руки. До её совершеннолетия оставалось ровно два года. Но как она продержится здесь столько времени, находясь в такой опасной близости от него? Постепенно Ванесса успокоилась. Они с Джефферсоном почти не виделись, если же пересекались случайно в коридоре или за обедом, он был учтив и вежлив с ней. Девушка занималась своим делом – учила Роберта и старалась не думать о будущем. Наступившая весна немного радовала и согревала её измученное сердце.
Вот почему ей не хотелось идти в комнату Грегори. Но Ванесса продолжала горячо любить его, несмотря ни на что. И ей невыносимо было видеть его страдания – потухшую надежду в глазах, под которыми залегла глубокая синева, осунувшиеся бледные скулы и спутанные, отросшие за зиму волосы, спускающиеся до самых плеч. Она отрывисто постучала и вошла, морально готовясь к новой порции неизбежных насмешек. Молодой мужчина сидел в коляске у окна. Он даже не повернул головы, чтобы посмотреть, кто вошёл.
– Сэр, почему вы отказываетесь от услуг врача-психиатра? Доктор Карсон считает, что причина вашей…
– Значит, вы тоже считаете меня психически неуравновешенным, мисс Уорд? Что ж, спасибо за откровенность! Ничего другого я от вас и не ожидал!
Ванессу разозлил его насмешливо-раздражительный тон, и она резко ответила:
– Нет, сэр! Я считаю вас капризным, избалованным ребёнком, все беды которого идут от собственной глупости! Вы, верно, мните себя самым умным, давно разобравшимся в перипетиях этой жизни человеком?! Должна разубедить вас, сэр, это не так! И со стороны ваша небрежная разочарованность жизнью в неполных тридцать лет выглядит смешно и нелепо!
– Убирайтесь вон, мисс Уорд! – прорычал Грегори, так быстро развернувший коляску, что она едва не перевернулась. – И передайте доктору Карсону, чтобы получил расчёт у миссис Смит и шёл на все четыре стороны вместе со своими массажами, иглами и психотерапевтами! Вас, как я понимаю, выгонять бесполезно! Это мой дом, и я желаю, чтобы меня оставили в тишине и покое! Вам ясно?!
– Ваш дом, таким образом, скоро превратится в мрачный склеп! – не удержалась от комментария Ванесса, закрывая дверь, и уже не видя, как в её сторону полетела шёлковая подушка.