Через полчаса жар полностью спал, а ещё через пятнадцать минут Робби открыл глаза и попросил пить. Он слабо пожал руку Грегори и улыбнулся Ванессе. Но Виктор попросил их выйти из комнаты, заявив, что всё, что сейчас нужно мальчику – это покой и сон. Счастливая девушка, не сдерживая своих эмоций, кинулась на шею Коулману и непонимающе взглянула на Грегори, который даже не поблагодарил своего друга, а затем и вовсе куда-то исчез. Ванесса выпила чаю в гостиной вместе с доктором и миссис Смит, и отправилась на поиски Джефферсона. Ей не давало покоя его странное поведение. Не найдя его в доме, она вышла во двор. Обыскав сад и оранжерею, она, наконец, встретила мистера Купера, который и доложил ей, что милорд уехал в Карни-хаус.
– Как?! На ночь глядя?! Оставив Робби?! Он вам ничего не объяснил?! – встревожилась она.
– Милорд не привык объясняться со слугами, мисс Уорд, – усмехнулся Стивен. – Он ускакал верхом на Грее. На моё предложение запрячь экипаж, сэр Грегори ответил, что желает побыть в одиночестве.
Ванесса, вернувшись в дом, поделилась своим беспокойством с Виктором. Но тот лишь неопределённо пожал плечами:
– Что вы хотели, мисс Уорд? Грегори поправился и теперь снова может поступать, как ему заблагорассудится. А вам пора прекратить заботиться о нём, словно он одного возраста с Робертом!
Девушка не могла сомкнуть глаз всю долгую, дождливую ночь. Лишь под утро она забылась тяжёлым сном на пару часов. Роберт проспал до обеда и проснулся совершенно здоровым и бодрым. Коулман пока не разрешил ему вставать с постели и прописал лёгкий, диетический рацион. Ванесса немного почитала мальчику его любимые сказки, но так и не смогла ответить на вопрос, когда вернётся Грегори.
Она с ума сходила от беспокойства, и вечером, когда Робби вновь заснул, приняла решение ехать в Карни-хаус, несмотря на все возражения Виктора. Несколько часов, проведённых в пути, показались ей сущим адом. Она пыталась хоть чуточку вздремнуть, но карету ужасно трясло по размытой ливнем дороге. Ванесса молилась лишь об одном, чтобы они со Стивеном не застряли намертво в вязкой грязи, и кляла себя, что не поехала на поезде. Но к ночи они вполне благополучно добрались до Лондона. Девушка не поверила своим глазам, когда экипаж подкатил к высоким воротам Карни-хаус, казавшегося ещё более мрачным в густой пелене тумана.
Подобрав подол юбки, Ванесса взбежала на крыльцо и громко постучала в дубовую дверь. Ей открыл дворецкий, который оставался в особняке всю зиму с небольшим числом слуг.
– Слава Богу, вы приехали, мисс Уорд! – произнёс он, пропуская девушку в дом.
– Что стряслось, мистер Харрис?
Слова застыли на её губах, едва они оказались в зеркальном коридоре. Вернее, в том, что осталось от него. Все зеркала были разбиты вдребезги, но осколков на полу уже не было.
– Милорд прибыл вчера ночью верхом на Грее в ужасном состоянии, закрылся в своём кабинете, где провёл время до рассвета. Утром мы проснулись от оглушительного звона и стрельбы, доносящихся из холла. Никто не осмелился войти сюда. Сэр Грегори не успокоился, пока не осталось ни единого целого зеркала, уж не знаю, чем они ему так насолили. Среди осколков мы потом нашли брошенный пистолет. Никогда прежде я не видел хозяина настолько пьяным. Сара предложила ему обработать пораненную осколками руку, но он отказался. Затем поднялся в свою спальню и пока не выходил оттуда. Лишь просил принести ему ещё абсента. Может быть, вы знаете, что случилось, мисс Уорд?! Милорд ведь теперь абсолютно здоров и полон сил, как и раньше…
– Роберт едва не умер от воспаления лёгких, – сказала Ванесса. – Наверное, это послужило причиной его нервного срыва.
– Бедный мистер Джефферсон! За что только Господь Бог так немилостив к нему. Удар за ударом…
Девушка обводила потрясённым взором пустые, жуткие глазницы разбитых зеркал и не понимала, что происходит в душе Грегори.
– Я распоряжусь приготовить вашу комнату, мисс Уорд! – прервал её размышления голос дворецкого. – И я думаю, не стоит на ночь глядя тревожить хозяина известием о вашем приезде. Возможно, завтра с утра, когда он протрезвеет…
– Конечно, мистер Харрис! Вы правы! – поспешно согласилась Ванесса.
Но как только дворецкий удалился, она стремглав бросилась на третий этаж, миновала длинный коридор и, не постучав, вошла в спальню лорда Грегори. Он сидел в кресле, в своём бордовом халате с сигарой в одной руке и бокалом абсента в другой. Его лихорадочно блестевший, затуманенный взор впился в её лицо. Толстая, коричневая сигара дрогнула в длинных, тонких пальцах. Красивое, словно выточенное из мрамора лицо, покрылось смертельной белизной.