Одной из таких» болельщиц» была Лидия Туммерман. Она и ее муж — крупный ученый Лев Абрамович Туммерман были арестованы в декабре сорок седьмого года за» участие в сионистской организации» и за содействие» главному агенту Джойнта Михоэлсу». Произошло это еще при жизни отца, который и не подозревал (а может, подозревал?), что на него заводится дело, по которому будут сидеть десятки сотен людей, а его самого бандитски убьют темной ночью на улице чужого города…
Не пропустила ни одного спектакля и Вера Тарасова. Она сделала тогда множество зарисовок, которые помогают сейчас восстановить отдельные мизансцены спектакля. На одном из своих офортов художница сделала трогательную надпись: «Дорогой Соломон Михайлович! Большое спасибо Вам за ту радость, почти счастье, которое я испытываю каждый раз, когда смотрю у Вас Лира. 1. 2. 36».
Лева Шнапер или» Лейб — хирург», как звал его папа, в самом деле хирург в одном из отделений Боткинской больницы, раз и навсегда объявил, что он — постоянный дежурный на спектаклях Госета, но» если не идет Лир, то я дежурю в больнице». «Дежурных врачей», а тем более хирургов, в театре никогда не было, но Левушка Шнапер исправно приходил» дежурить» на каждый спектакль.
Однажды его присутствие оказалось более чем необходимо. На одном из спектаклей, в сцене, где Лир под победные звуки фанфар возвращается с охоты, слуга подает ему зайца, которому Лир отрезает ухо. Нож был настоящий, и вдруг я увидела, как папа промахнулся и вместо зайца полоснул со всей силы ножом по собственному пальцу. Кровь закапала на пол. До конца картины оставалось еще много времени, я сидела близко и, конечно, уже ничего, кроме этого окровавленного пальца не видела, но когда Лир со своими придворными наконец удалился, за кулисами его уже ждал Лейб — медик, который немедленно наложил повязку королю.
Так и увековечен Михозлс — Лир с перевязанным пальцем в пятиминутном фильме, сделанном для заграницы по заказу Гордона Крэга.
На одном из первых спектаклей я обратила внимание на сидящего у самых дверей породистого седого господина. От прочей публики он явно отличался чем‑то неуловимым, как пишет Булгаков про Воланда» словом, иностранец». Господин этот оказался великим и прославленным Гордоном Крэгом — английский режиссер и шекспировед.
В первом же антракте я встретила его в гримерной отца. Крэг взволнованно говорил с папой, не без помощи переводчика, разумеется. Отец стоял явно смущенный и растроганный похвалами знаменитого англичанина. Назавтра, во всех газетах появилась статья Крэга о» Лире».
«… Подлинной неожиданностью, без всякого преувеличения потрясением, оказался для меня» Король Лир»! Должен сказать, что эта пьеса является для меня самой близкой и любимой из всего шекспировского репертуара. Поэтому я шел в театр на спектакль с нескрываемым недоверием. Я даже попросил Михоэлса, чтобы мне было оставлено такое место, с которого я мог бы подняться и уйти, когда мне заблагорассудится. Но вот я в партере. Я понял сокровенный смысл жеста руки актера Михоэлса во второй сцене первого акта, и я понял также, что с такого спектакля уходить нельзя. Со времен моего учителя великого Ирвинга, я не припомню такого актерского исполнения, которое потрясло бы меня так глубоко до основания, как Михоэлс своим исполнением Лира. Я не умею и не люблю говорить комплименты даже там, где имею на это достаточно оснований.
Но какие бы похвалы ни были сказаны в адрес актера Михоэлса, это не будет преувеличением. Теперь мне ясно, почему в Англии нет настоящего Шекспира в театре. Потому что там нет такого актера, как Михоэлс».
Гордон Крэг, в числе прочих иностранных гостей, был приглашен на шекспировский фестиваль, проходивший в Москве в апреле 1935 года. После первого посещения Лира, он тоже стал» болельщиком» и не пропустил ни одного спектакля, а по возвращении в Англию прислал Михоэлсу приглашение исполнить на идише роль Короля Лира в Шекспировском театре Глобус.
Однако приглашения отец так и не получил. Кто надо за него ответил, что Михоэлс, к сожалению, болен и приехать не может. Мы же узнали обо всем этом из личного письма Крэга к папе, по чистому недосмотру дошедшему до адресата, в котором Крэг сожалеет о его» болезни» и их несостоявшейся совместной работе.
Вместо того чтобы отпускать Михоэлса в Англию, было решено сделать маленький киномонтаж — отрывок изгнания Кента, проход пленного короля с Корделией и сцена смерти.
Сравнительно недавно был отснят документальный фильм» Шекспир на советской сцене», в который включили и фрагменты из Лира. Режиссер фильма подарил мне коротенькую киноленту, и мне удалось провезти ее, как и письмо Гордона Крэга с собой в Израиль. Увы, эти отрывки не могут дать даже отдаленного представления о спектакле, который стал в свое время событием в театральной жизни.