– Понял.
Ей хотелось дать ему понять нечто важное сразу, может, обезопасить себя.
– Если кто-то с помощью нейросети сгенерирует мой голос и отдаст команду, ты ей не подчинишься. Будешь искать другие признаки того, что перед тобой… живая я.
– Хорошо.
Наверное, это лишнее, но времена неспокойные, робот – машина сильная, мало ли…
Он вдруг добавил сам.
– Я сканировал твое биополе. Если при озвучке команды твоим голосом оно не будет соответствовать считанному, подчинения не последует.
Умница. Ей почему-то стало легче.
– Молодец. – Он не тупой. – Ты… безопасен для меня?
– Полностью.
Ей до сих пор было сложно поверить в то, что «Аш три» не настоящий человек. Эти волоски, пробивающаяся щетина. Она ведь не должна отрастать? Очень реалистичные поры и радужки глаз.
– Покажи свой индикатор зарядки. Где он?
На мужской шее замигал заключенный в прямоугольную обводку символ заряженной батареи, состоящий из четырех делений. Белый свет, пробивающийся сквозь кожу.
– Мне нужно следить за уровнем?
– Я слежу за ним сам.
– Если мы выйдем на улицу, например, и твоя батарея разрядится, что мне делать?
– Маленький процент вероятности. При низком заряде я оповещу вас до выхода на улицу.
Ей нравилось логичность этой машины, её адекватность. От неадекватов, зовущимися людьми, Хелена устала. От смешков невовремя, ненужных комментариев, цинизма. Её психика и так страдала нестабильностью, и стабильность робота, как ни странно, удерживала её внутренний мир, хрупкость которого она скрывала даже от Тори.
– Можешь сделать голос металлическим? Таким, как у робота?
– Да, конечно.
Эти слова прозвучали иначе – плоско, будто из динамиков. Ей понравилась сама возможность переключения, но не понравился звук.
– Верни обратно.
– Вернул.
Снова мужской, приятный, чуть хриплый.
– У тебя есть уязвимые части, детали? Нужно ли на что-то обращать пристальное внимание при использовании?
– Нет, если намеренно ничего не портить.
– Каким образом?
– Например, не вставлять вилку мне в глаз.
Ей стало смешно и чуть-чуть стремно. Если кто-то попытается вставить роботу в глаз вилку, где наверняка расположены чуткие сервомоторы и сложные элементы, она сама этого умника подключит к розетке.
– Попадание на тебя воды?
– Безопасно.
– Существует ли возможность регенерировать наружные ткани, если они повреждены случайно?
– Существует.
Она уже прочитала об этом в мануале, но хотела услышать подтверждение от «Аш три».
– Пока я не придумала тебе имя, будешь отзываться на «Аш три»
– Понял.
– Что… ты умеешь делать?
Хелена подспудно ждала, что на лице робота могут мелькнуть эмоции, но этого пока не случалось. Ни насмешки, ни иронии, ни ложной благожелательности.
– Я могу исполнить любую задачу. Починить, убрать, сварить, сделать расчеты…
На третьей странице шел целый список возможностей, потому речевой поток она тормознула.
– Хорошо, ладно. – И умолкла, не зная, куда повернуть беседу. Оказывается, сложно привыкнуть к тому, что собеседник не будет тебя торопить, если пауза затянется. Он, этот собеседник, может ждать следующей команды год, особенно, стоя на постаменте.
– Ты можешь быть… выглядеть, казаться более человечным, чем сейчас?
Он умеет улыбаться?
– Да, могу.
– На каком делении сейчас этот индикатор по встроенной шкале?
– На трех из десяти.
Интересно, если вывернуть на десять, этот мужик начнет ворчать за разбросанные по квартире вещи? Додумать мысль Хелена не успела, потому что прозвонил дверной звонок.
– В следующий раз ты включишься так, будто я тебя до этого не включала, понял?
Тори ведь хотела вместе.
Она услышала фразу «Понял», и после этого еще раз нажала на затылок.
(Two Feet – Think I'm Crazy)
– Где же, где наша лапочка? Слушай, какая гадкая попалась клиентка – пока расписала порядок всех своих фото, еще захотела дождаться конца процесса и записи на диск… На диск! Кто в наше время пользуется ими?! Пока завела дисковод, пока почистила его… Так, где он?
Виктория часто говорила обо всем подряд почти одновременно, таким, чуть хаотичным, был у неё ум. Когда стало ясно, что архитектурные проекты не востребованы, она переключилась на создание сайтов – чаще подпольных, а также на монтаж коротких сентиментальных фильмов, получивших в последние месяцы большую популярность. Клиенты приносили фото, Тори их оживляла с помощью нейросети, собирала в ролики, получала за это «на пожрать», как выражалась сама.