— Ты скептик, Уль. И ты не прав.
Девочка сняла вилкой розочку, и первой отправила ее в рот.
Как жить со всем этим?
Исцеление
Как жить, как жить… да как обычно! Остаток дня я потратила на повторные поиски: исследование чердака, попытка опроса соседей — вдруг кто на ступенях подъезда ее нашел, а я выронила и не помню, потому что в шоке была. Никто, конечно же, не ответил.
Вечер пришлось убираться и отмываться. Разбираться с ново составленным комплектом одежды, сортировать по своему порядку принесенные продукты, стирать, готовить… рутина! Голова гудела от всего на свете! А тут — рутина! Меня ветер на себе катал, я со старухой почти сразилась, я такое о легенде Черного Замка узнала! О своем прошлом воплощении, если оно мое, и о великой тайне Безымянного! А завтра вставать в пять утра, чтобы в шесть быть на остановке и к семи добраться до гаражей. Работать. Пообедать. Дождаться семи вечера и ехать домой.
А почему домой? Не попытаться ли мне попасть в центральный парк и своими глазами посмотреть на руины и на площадь?
Едва подумала об этом, как особое предчувствие заставило выдохнуть что-то холодное, и вдохнуть что-то горячее. Огонек распустился в груди и засел у сердца, обжигая и согревая одновременно.
Весь город этого места сторонится и боится, и никто никогда не пробовал даже попасть за высоченную ограду. С одной стороны, говорили, что как это тоже территория Золотого, и нам, плебеям, туда нос совать нельзя. С другой стороны, вроде никто и не видел, чтобы богачи туда развлекаться заезжали. Да и с какой улицы, где вход-въезд? Горожане катаются на «единичке» вокруг парка, ходят по внешнему периметру, и как бы даже не замечают его. Ну, есть и есть, Ходить туда нельзя, и не надо. Как в лес — чего мы в том лесу не видели, палок и кустов?
— Решено, вечером буду искать проход… Проклятье!
Я только на пороге обнаружила, что у меня есть еще одна потеря! Нож! Мой стальной коготок!
Сунула ключи в карман, с непривычки чувствуя себя неуютно в давно не ношеной одежде и без сумки, и схватилась за голову. Как я без своего оружия? Одна надежда — вернуться на то место снова и поискать. Ветер вышиб его из руки, но не километр же в сторону!
У гаражей мне пришлось прождать десять минут, пока не очень в этом пунктуальная Агни появилась и все открыла. Когда в цех заглянул и Ваниль, я сумела поразить коллег — при всех вернула владельцу его шапку, с благодарностью за согрев, перцовку и приют. Прелесть какая — если пойдут по «Шкурам» слухи, что я все-таки стала его любовницей, это будет весело!
Но женщины не слишком шушукались, хоть я интересный повод дала. Все из-за Мари. Новенькая сегодня появилась на работе и встала за стол, на котором пробивались детали. Агни дала задание, определила временные рамки на исполнение и что-то шепнула девушке, когда уходила. Так все делали, — соболезновали утрате. А я не стала подходить и говорить. Не мое это, и формального «крепись, сочувствую» не хотелось.
Через два часа Агни с ужасом воскликнула:
— Да ты чего наделала-то? Я все понимаю про твою беду, но ты материала испортила на двадцать изделий!
Убежала докладывать о проблеме, и когда вернулась вместе с Валентайном, то ситуация совсем поплохела. Ваниль без стеснения выговорил новенькой за брак, сказал, кончено, что тоже все понимает, но… А в итоге — ущерб поделят на всех и вычтут в равной доли с каждого.
— Неа, я платить не стану. С какого ляда я буду платить за чужие ошибки, хоть по какой угодно уважительной причине они сделаны? Хватит того, что три дна нагрузку ее делили.
Начальник на меня обернулся, быстро глянул, и увел глаза.
— Ваша задача, всех вас, была в том, чтобы поддержать новую работницу, помочь и присмотреть, — он помахал куском кожи с зеркально пробитыми отверстиями, — в этом и ваш косяк.
— У меня свои задачи есть, и следить за тем, чтобы Мари деталь правильно под пробойник сунула, в мои обязанности не входит. Хотите на работников весь ущерб свалить? Валите! Но на меня — нет, не выйдет, господин Валентайн.
В цехе молчали. Новенькая скукожилась, глотая слезы, одна Агни наливалась возмущением и из-за этого краснела лицом. Только непонятно на что — на мое «я не буду» или на его «платят все»?
— Мы не богачи. Двадцать изделий — это стоимость четырех шкур, это стоимость труда закройщика, это стоимость работы вырубного пресса! Это простой по времени, потому что теперь нужно делать все заново! Одно счастье, материал на складе есть, а то бы и с заказом прогорели!