Я растерянно захлопала глазами, прогоняя пелену слез, и сжалась всем телом под пристальным взглядом черных глаз.
— Я не собираюсь морить тебя голодом. Ты сама сделала этот выбор. — Напомнил он снисходительным тоном. — Но я вижу, что ты усвоила урок!
После этих слов он протянул руку к тарелке и уверенно взял с нее кусочек мяса. Щедро макнув его в соус, он не спеша поднес это к моему рту, а я тут же невольно отпрянула, чувствуя ужасную неловкость и замешательство. Мучительный, ароматный запах сразу ударил в нос, и я как завороженная смотрела на сок, стекающий по мужским пальцам.
— Открой рот, Юля. — Настойчиво велел он.
И я открыла. Робко, но не задумываясь, и словно поддаваясь какому-то инстинкту. Лишь закрыла глаза и позволила ему положить на мои губы теплую мякоть. Я взяла ее, слегка захватив его пальцы, и начала жадно жевать, утонув на мгновение в насыщенном, богатом вкусе пищи. Недаром говорят: голод — лучшая приправа. Но после блаженного мгновения, тягучей волной пришла горечь унижения, заставляя меня опомниться.
Я открыла глаза, осознавая, что стою на коленях и ем с рук этого бандита! Он тем временем со спокойным выражением лица, протягивал мне очередную порцию. От его настойчивого взгляда, я почти насильно открыла рот, принимая очередной кусочек. Почему почти? Потому что голод притупил чувства, отвечающие за гордость, пресек попытки контроля над собой и свел все к одному — мне нужно есть.
Мужчина терпеливо кормил меня, не обращая внимания на слезы, что периодически блестели в опущенных глазах, на неровные вдохи и на то, что я случайно касалась языком его пальцев. Как будто, так и должно быть…
Он отдал мне все до последнего кусочка. Затем вытер руку салфеткой и сдержанно произнес:
— Я хочу, чтобы здесь ты ценила то, что имеешь.
Поднявшись из-за стола, он не спеша прошел мимо моей фигуры на полу, и велел, направляясь к двери:
— А теперь, ложись спать.
***
Однажды мне сказали, что я маленькая девчонка с большим барабаном внутри, по которому нужно бить сильно, чтобы сподвигнуть к успеху. Я помню, если в детстве у меня что-то не получалось, я ужасно злилась, заходилась плачем, истерила, когда над душой стоял кто-нибудь из взрослых и требовал решения задачи. Можно было бы оставить эту затею, бросить задачки и пожалеть меня, но родители принципиально не делали этого. Время шло, я успокаивалась, тягостные мысли отходили на второй план, и возвращаясь к задаче я уже знала решение!
Раньше я бы этого не поняла, но сейчас понимаю, какую черту они вложили в меня. А может даже развили врожденное! Я шла по жизни с высеченной верой — для любой задачи есть решение.
Да, я росла единственной дочкой, в здоровой обстановке, неискушенная уличными пороками и плохими привычками. Но родители не баловали меня, как заведено у единственного ребенка в семье. Они смогли увидеть во мне все сильные качества и грамотно взрастить их! Я росла самостоятельной девочкой, уверенной в себе и всегда имела голову на плечах. Как же долго я не осознавала, что они были моими крыльями! Даже далеко оставались рядом и сейчас, когда я осталась без крыльев, я потеряла всякую уверенность в себе и все мои сильные стороны затаились где-то в уголках сознания.
Сейчас… я должна была переварить то, что произошло, чтобы решить самую тяжелую задачу своей жизни — конфликт с самой собой.
Мои ноги уже невыносимо затекли, а я все продолжала сидеть на полу, подавленная и опустошенная после его ухода. Из меня будто вытянули все силы, а все эмоции вывернули наизнанку. Находясь в каком-то коматозном состоянии, я смотрела в пространство пустыми глазами, снова и снова прокручивая каждую секунду этого вечера, чувствуя как гадкий, обволакивающий осадок заполняет мои внутренности. Гордость была стерта в порошок. Мысли были предателями, оправдывая мою слабость, за которую я теперь расплачиваюсь болезненным послевкусием. Но истина была такова — он принес мне на блюдечке свои правила, и я их послушно приняла!
Это осознание невыносимой тяжестью отозвалось в сердце, выбивая воздух из легких, и обжигая желчью внутренности. Как он, должно быть, упивался своей властью надо мной, наказывая таким низким способом! Как же хладнокровно он подавляет волю и топчет гордость, указывая мне на мое место. Не гнушается тянуть за самые низменные потребности и управляет, кидая то в кипяток, то в лед, на усмотрение своей избалованной фантазии.
Неуправляемая волна гнева вспышкой пронеслась внутри, и мне вдруг до боли захотелось кричать!.. От раздирающего возмущения, от безысходности и осознания своей полной беспомощности. Скорее всего я даже не столько привлекаю его физически, как удовлетворяю в роли жертвы!..