Но в данный момент узкая юбка-карандаш кажется злом номер один, потому что в отражении я вижу, как один наглый пацан не скрываясь пялится на мой зад.
Делаю вид, что вся эта чехарда с вопросом Волкова меня не касается, и возвращаюсь к теме занятия.
— Давайте представим, что у вас есть нарисованный эскиз, но вы еще не знаете, как правильно управлять цветовой гаммой.
Волков снова поднимает руку. И я не могу не дать ему слова, поэтому, присев на край столешницы и скрестив на груди руки, киваю и наклоняю голову к плечу.
— Я понял, Жанна Кирилловна. Это довольно-таки частая проблема, ведь сколько хороших работ испорчено студентами, неправильно подобравшими цвета. Ну и для решения можно поискать похожие примеры у мастеров.
У него умные глаза и хорошо поставленная речь. И это тоже отчего-то выводит меня из равновесия. Лучше бы он был просто глупым и озабоченным. Вон как Семененко, который вообще меня не слушает и заглядывается на грудь Горбачевой. Правда, подобающе будущему художнику заглядывается: тихонечко ржет и зарисовывает сиськи одногруппницы на листочке. А Волков вместо «похерено», говорит «испорчено».
— Молодец, Волков, — выдавливаю из себя силой. — А теперь давайте попробуем написать осеннюю композицию. Предлагаю выбрать один доминирующий цвет, а затем дополнительный цвет для акцентов. Например, охру использовать как фон, а горчичный или медовый как дополнительный цвет — для выделения основных элементов картины. Катюшенька, раздай, пожалуйста, цветовые схемы. — Прохожу между рядами мольбертов.
— А почему я — Волков, а Орлова — Катюша? — шепотом интересуется мой студент, когда я вынуждена застрять возле одного из шкафов рядом с его мольбертом.
Нервничаю, никак не могу найти нужные, обещанные студентам схемы.
Распсиховавшись, дергаю все ящики подряд. И, пошатнув шкаф, не замечаю, что стоящая наверху коробка с предметами для натюрморта: посудой, сложенной бумагой, пластиковыми фруктами, сосудами — грозится упасть мне на голову.
— Аккуратнее, Жанна Кирилловна, прибьет ведь. — Подскакивает — единственный из студентов! — Волков.
Он бросается ко мне так быстро, что я даже вздохнуть не успеваю. Спасает.
И благодаря росту и силе легко придерживает шкаф, задвигает коробки на место.
На мгновение наши взгляды соприкасаются. Меня захватывает синева его глаз. И хоть я скоренько отворачиваюсь, понимая, насколько мои ощущения неуместны, все равно торможу, почувствовав странную магию, сковывающую меня по рукам и ногам.
— Спасибо, Волков, — прочистив горло. — Держи, Катюш. — Сую студентке схемы.
А Андрей, усмехнувшись, отходит. Да, я все равно не назвала его по имени. Но это мое дело, как обращаться к своим студентам.
Быстро сажусь на место, устраиваясь за преподавательским столом. Несколько раз меняю местами карандаши и ручки.
Затем объявляю:
— Уважаемые студенты-первокурсники, у вас сорок пять минут.
Обычная пара, все совершенно как всегда: сейчас нарисуют, сдадут листы и пойдут на следующее занятие.
Вот только, вскинув голову, я снова натыкаюсь на дерзкий взгляд, такой жаркий и цепкий, что ему невозможно противиться.
Я пытаюсь игнорировать ситуацию, отвлечься. Привлекаю разум и здравый смысл. Ему девятнадцать! Он всего лишь пацан! Я его преподаватель!
Уткнувшись в бумаги на столе, пишу план. Но в груди само по себе расцветает странное и абсолютно некомфортное ощущение.
Глава 4
Дождавшись звонка с урока, я не двигаюсь с места. Переплела пальцы рук, оперлась локтями о стол и смотрю перед собой. Жду. Студенты поднимаются со своих мест, собирают вещи и по очереди идут ко мне. Кладут свои работы на край стола. Это всегда интересно и в то же время волнительно. Уже с первых пар видно, кто у нас тут Николай Константинович Рерих, а кто просто переоценил свои возможности. В любом случае все сдавали экзамены, поэтому все умеют рисовать.
В этом году ребята сильные. Даже Семененко я не могу назвать бездарностью. Ленивый просто. Если будет работать, то сможет подтянуть свои навыки.
Передо мной множатся рисунки золотых листьев, местами грязь и потертости. Некоторым ученикам нужно поработать над подачей и техникой.
Начинаю собираться, складывая листы в папку, проверю позже и, сравнив, решу, кому какие ставить оценки. Хотя уже сейчас вижу общую картину и понимаю, как действовать дальше, каким образом составлять планы занятий.
Залюбовавшись эскизом Орловой, не сразу замечаю, что рисунки сдали не все. Одного не хватает.
Поднимаю голову, выискивая недостающий лист, и в этот момент ко мне на стол ложится последняя работа. Я просто в шоке.