— Твоя задача аккуратно, понимаешь? Аккуратно протереть рамы картин. Не испорть ничего. Аккуратно!
Слово «аккуратно» он повторил не менее десяти раз, так что когда тряпка попала ко мне в руки с очистительным раствором, я была крайне раздражена. Дворецкий, мистер Хоунто, решил проследить, насколько аккуратно я выполняю порученную мне работу, и стоял за спиной, пока я до блеска натирала золотую раму безобразной картины. Лицо человека на картине состояло из четырех квадратов разного размера и цвета, глаза уродливо разместились в разных плоскостях, а рот съехал на место подбородка, который вовсе отсутствовал.
Не понимаю, как этот кошмар можно было разместить в таком красивом коридоре.
— Нежнее три, нежнее, — нудил под ухом мистер Хоунто. — Не задень полотно!
Это полотно, по-моему, уже не раз задели. А если нет — то пара лишних штрихов этой картине совершенно не повредит!
— Осторожно! Это велонское золото! — дворецкий, видимо, не собирался уходить.
— Мистер Хоунто, — не выдержала я, — мне кажется, я слышала шум у двери, — я улыбалась, как могла.
Дворецкий намеревался сказать что-то еще, но закрыл рот и, хмыкнув, направился к двери.
— Это не так, то не так, — я отрывистыми нервными движениями терла раму. — Сам бы взял и показал.
— И часто ты с собой разговариваешь? — раздалось за спиной, и я едва не свалилась со ступеньки деревянной лесенки, ножки коей грозили разъехаться по скользкому мраморному полу.
Балансируя и пытаясь восстановить равновесие, ухватилась за картину, чтобы не упасть. Я не упала. А вот картина сорвалась и наткнулась на торчащую перекладину из дерева и это столкновение она не пережила.
Беда…
Золотая рама и порванное полотно висели на лесенке.
Я спустилась на пол, высвободила картину. На месте уродливого лица зияла дыра. Рядом гневно засопели.
Я взгромоздилась на лесенку вместе с картиной, вернула ее на прежнее место…
— Так она выглядит гораздо лучше, — изрекла я.
Без этой мазни вместо нормальной головы она действительно смотрелась куда лучше.
Гневное сопение усилилось. Тут прискакал мистер Хоунто, взглянул на картину, схватился за сердце, за голову и со стоном побрел по коридору, ища кого-нибудь, кто даст ему капли для сердца.
У меня за спиной все еще сопели, а я оборачиваться не спешила. Зачем? Мне не нравится, как в гневе выглядит лицо моего похитителя.
— Вы снова меня напугали, — пробормотала я спускаясь, — кто вас учил подкрадываться со спины?
Я разглядывала лесенку, лишь бы только не смотреть на милорда. Ведь не виновата я… Случайно вышло.
Рядом шумно выдохнули, очень шумно вдохнули…
— Ладно, — напряженно произнес мужчина, — ладно. Она мне все равно никогда не нравилась.
Я с сомнением покосилась на дракона. Он смотрел на дыру в картине.
— А я подумала, что у вас чудовищный вкус.
— Это был мамин подарок, — все еще напряженно, но уже не настолько явно, произнес он.
— А-а… э-э… у вашей мамы отменное… чувство стиля.
Мужчина усмехнулся.
— О, да, — он тихо засмеялся. — Тут ты абсолютно права.
Я взглянула на картину… Нет, все равно чудовищно ужасная. И тоже засмеялась. К нам вернулся мистер Хоунто, продолжая хвататься за сердце. Недоумевая, он смотрел на смеющегося милорда, на меня, на картину, снова ухватился за голову, застонал и убрел в прежнем направлении.
— Мышка, ты испортишь мне все имущество, — произнес дракон и снял продырявленную картину со стены.
— Если перестанете подкрадываться ко мне со спины, то ваше имущество никоим образом не пострадает, — заверила, скручивая тряпку за спиной в спираль.
Мужчина хмыкнул, покачал головой и удалился вместе с полотном.
А мне что делать? Следующую картину протирать? Я начала двигать лесенку к следующей картине, когда снаружи действительно послышался шум.
В коридоре никого не было. Я позвала дворецкого, но он, видимо, занят употреблением успокоительного, а хозяин дома вряд ли услышал. Оставив лесенку, я подошла к двери.
Благодаря своему благоразумию, не стала открывать сразу, а выглянула в окно.
Я отскочила от стекла как ошпаренная! По ступеням поднимался герцог Пенгальский.
— Чего испугалась? — снова неожиданно раздалось за спиной.
Я подпрыгнула на месте и тоже схватилась за бешено застучавшее сердце, как ранее делал мистер Хоунто.