— Нет, к сожалению. — Брови Фенвика на миг сомкнулись. В его тоне чувствовалась легкая напряженность. — Мы переехали сюда всего месяц назад и с соседями толком еще не познакомились.
— Жаль. Я был уверен, что вы ее знаете.
Фенвик нагло лгал. Скорее всего это была его любовница. Но почему леди переоделась юношей? Возможно, чтобы убежать, потому что Фенвик жестоко с ней обращался, решил Баррет. Он стиснул кулаки, но держал их прижатыми к бокам — ничего другого ему не оставалось.
— Нет, я ее не знаю, — повторил Гарольд. — Вероятно, это просто совпадение, что вы встретили ее рядом с моим домом. Может, леди получает удовольствие от прогулок в маскарадных костюмах, — добавил он, нахмурясь.
— Такая точка зрения имеет право на существование. Но возможно, она прячется где-то поблизости. — Баррет повернулся к своим слугам. — Стрэттон! Гастингс! Я хочу, чтобы вы прочесали окрестности. Я желаю ее найти.
— Хорошо, милорд. — Гастингс поклонился.
Двое мужчин поспешно удалились в аллею — каждый, брюзжа в адрес другого, что тот. позволил ей убежать.
— Фенвик, мы подождем у вас в доме, — сказал Баррет. — Заодно можете представить меня вашей сестре.
Гарольд заюлил. Он запустил руки в волосы и стал оттягивать их вверх, словно желая отделить от головы.
— Боюсь, что не смогу этого сделать, — сказал он наконец.
— Почему?
— Она еще раньше уехала в Фенвик-Холл.
— С чего вдруг? — Баррет вскинул бровь, уверенный, что сестры Фенвика вообще не было в Лондоне. Если леди действительно так уродлива и безобразна, как утверждают сплетники в клубе, вряд ли он позволил бы ей приехать в город. — Немного строптива?
— О нет. — У Фенвика начался нервный тик на щеке. — Просто застенчива. Она все время жила в уединении, как затворница, и поэтому не очень уютно чувствует себя в незнакомом обществе.
— Я люблю, когда мне бросают вызов, — сказал Баррет. — Поистине обожаю. Ваша сестра возбудила во мне азарт. — Суть слов, однако, не вязалась с той монотонностью, с какой они были произнесены. Баррет и доли секунды не стал бы взирать на эту девицу. Он хотел Принцессу. — Ну что ж, тогда мы дерзнем и поедем прямиком в Фенвик-Холл. Должен же я в конце концов обозреть свои новые владения.
Фенвик нахмурился:
— Могу я задать вам вопрос личного характера?
— Смотря какой, — сказал Баррет, рассматривая какой-то темный предмет у изгороди, привлекший его внимание.
— Вы всерьез собираетесь жениться на моей сестре?
— Фенвик, не вы ли сами предложили мне ее руку?
— Но я и на минуту не допускал, что вы захотите на ней жениться, — сказал Гарольд скорее самому себе, нежели собеседнику, и взглянул на Баррета. — Я должен быть с вами предельно честен. Она никогда не выезжала в свет и никого здесь не знает. К тому же у нее нет приданого.
— Банальные условности не могут руководить мной, — с насмешкой ответил Уотертон. — Я считаюсь с ними, только если мне это угодно. — Прежде чем продолжить речь, ему пришлось немного напрячься, дабы придать голосу необходимую твердость. — Для меня важно найти такую жену, чтобы мы могли неплохо ужиться друг с другом. Я уверен, ваша сестра выполнит свою задачу не менее успешно, чем любая леди. А сейчас, простите, я на минуту отвлекусь. — Баррет подошел к ограде и наклонился к предмету, который только что разглядывал. Поднятый им небольшой саквояж, обтянутый гобеленом, определенно принадлежал даме. Баррет открыл его и вытащил тонкий носовой платок.
Уотертон нахмурился. Несомненно, эта женщина была любовницей Фенвика. Факт, о котором Джеймс умолчал на базаре.
Глава 6
Двумя часами позже, сидя рядом с кузеном в карете и ощущая в кармане шелковый платок, Баррет размышлял над неудавшейся беседой. Фенвик не только ничего не рассказал о своей любовнице, но еще имел нахальство утверждать, что у него ее вообще нет.
— Где ты его нашел? — Джеймс с улыбкой указал на Надоеду, положившего голову Баррету на колено.
— Скорее уж он нашел меня.
— Может, все воспринимают тебя как циника, но на самом деле ты сентиментален. Сколько я помню, ты никогда не мог устоять перед бродячими животными.
Уотертон похлопал Надоеду по маленькой головке.
— Спасибо за твой аналитический труд и столь содержательный вывод. А ты, Джеймс? Ты такой же расчетливый и хладнокровный, как кажешься? Я еще не обнаружил в тебе ни одного слабого места, но уверен, что оно существует. Неужели ты ни разу в жизни не пригрел какое-нибудь бесприютное существо?
— Один раз, — признался Джеймс и сник, словно пожалев о редкой минуте искренности.
— Ах да, леди Жак! Я совсем забыл о твоей маленькой шпионке.
— Я не желаю это обсуждать. В самом деле, не хочу. Она умерла.
— Как умерла? — нахмурился Баррет.
— Ее застрелили при переходе границы с Францией.
— Право же, я не знал. Я…
— Ради Бога, оставь это. Ее уже год как нет в живых. Теперь это закрытая книга, и давай отложим ее в сторону. — Джеймс внезапно замолчал, и его лицо, как обычно, сделалось непроницаемым.
Баррет взглянул на его профиль. Возможно, Джеймс любил леди Жак. Кузен редко говорил о близкой ему женщине. Она погибла, выполняя задание, и он, несомненно, винил себя в ее смерти.
Во время затянувшейся паузы единственными звуками, нарушавшими тишину, были поскрипывание кареты и ритмичный стук копыт.
Через несколько миль Джеймс зашевелился и прервал молчание:
— В таком комфорте можно и попутешествовать. — Он налил себе из бара стакан кларета. — У тебя здесь все как дома. Не хуже, чем в королевском дворце. — Джеймс откинулся на бархатные подушки сиденья, отпил вина и с улыбкой взглянул на золоченый потолок с херувимами.
— Да, все удовольствия, — сказал Баррет, — только что толку! Все равно этот экипаж привезет нас в Фенвик-Холл ничуть не быстрее обычного наемного. — Сдвинутые брови снова сделали его лицо суровым.
— Твой человек знает, что от него требуется?
— Разумеется. Гибберт — один из лучших моих сотрудников. Он много раз выступал в роли священника. — Джеймс сделал глоток и посмотрел на Баррета поверх бокала.
— А ты уверен, что я не окажусь в самом деле связанным с ней узами?
— Абсолютно. Ведь Гибберт не настоящий священник. От тебя требуется только играть роль ее мужа, но… — Джеймс сделал паузу.
— Но не вступая в супружеские права и не пороча леди, — хмуро закончил за него Баррет.
— Совершенно верно. И если поразмыслить, это не так уж трудно. Будешь вести себя с ней несколько высокомерно, что в общем-то тебе свойственно. Это, можно сказать, твоя естественная манера обхождения с дамами. — Джеймс улыбнулся в ответ на сердитый взгляд Баррета и продолжил: — А если леди станет жертвой твоего невероятного обаяния, оставайся в отдельных апартаментах, дабы не содеять ничего неблаговидного. Придумаешь для нее какие-нибудь оправдания, только и всего.
— В этом плане трудностей не предвидится, — сказал Баррет. — Я уверен, что без особых усилий подержусь на расстоянии. — Он бросил на кузена недобрый взгляд и снова подумал о Принцессе. Спросить бы о ней у Джеймса, хотя Баррет знал наперед, что в этом вопросе помощи от него не получишь.
Джеймс допил свое вино.
— Ты говоришь, Фенвик уверен, что его сестра там?
— Можешь сам его спросить, когда остановимся у следующей гостиницы. — Баррет махнул рукой в сторону следовавшей за ними наемной кареты.
Итак, десять миль остались позади.
Меган шагала через небольшой мосток, прислушиваясь к стрекоту ночных насекомых. Лунный свет, разливаясь по глади реки, блестел подобно тысячам рассыпанных сапфиров. Воздух над берегами напитался туманом, и эта легкая дымка почти смыкалась с границей воды. Вдали, вырисовываясь своими фламандскими очертаниями, поднимался Оуквелл-Холл. Выложенные камнем коньки двускатных крыш задевали край выплывающего сзади ночного светила.