— Нельзя, — сказал Гарольд.
Чаша терпения переполнилась. Меган бросилась на него с кулаками.
— Как ты мог? Мы всегда встречали там Рождество! Это такое памятное место! Я хотела поехать туда в этом году! — Она захлебывалась словами, задыхаясь от спазма, сдавившего ей горло. Пока она колотила Гарольда в грудь, его лицо становилось все более расплывчатым и вскоре вовсе исчезло за слезами. В конце концов она сложила оружие.
С охотничьим домиком были связаны самые дорогие ее воспоминания. После смерти матери — она умерла пять лет назад от чахотки — Меган вместе с отцом на время поселилась там. Отец прожил только на два года дольше, и те два Рождества были для девушки самыми счастливыми в жизни. Мать никогда не могла примириться с тем, что их единственный общий ребенок родился с уязвимой кожей. Впоследствии этот изъян воздвиг между матерью и дочерью невидимую стену отчужденности. Оставшись вдвоем с отцом, Меган сразу почувствовала себя раскрепощенной. Они жили душа в душу и все больше привязывались друг к другу, пока отца не свел в могилу тот же недуг. Теперь не осталось и домика.
Она оглянулась на лестницу, где стоял Гарольд.
— Я уезжаю домой, в Фенвик-Холл.
— Я же сказал — туда нельзя ехать. Усадьба нам больше не принадлежит.
Меган впилась ногтями в дубовые перила.
— Пока новый собственник не заявит свои права, я буду жить там. — Она сделала шаг вниз, но голос Гарольда снова ее остановил.
— Ты не можешь уехать. Я обещал твою руку новому хозяину Фенвик-Холла. Тебе придется остаться здесь и принять его ухаживания.
Меган обернулась. Лицо ее полыхало негодованием.
— Ты не имел прав на это поместье, а на меня тем более! Как ты мог обещать мою руку какому-то игроку? Я презираю этого человека уже за одно то, что ему все равно, на что играть. Ты ставишь на карту наше поместье, а он его принимает! — Ее всю трясло, и она еще крепче вцепилась в перила.
— Не суть важно, какой это человек, такой или сякой, одобряешь ты его или нет. Он богат — и этим все сказано. Как тебе известно, браки заключаются по договоренности. Так было и будет. Когда я обещал ему твою руку, я думал о твоем благополучии.
— Разумеется, — сказала Меган голосом, полным презрения.
Они с Гарольдом молча смотрели друг на друга. Ей незачем было рассказывать, что она думает на этот счет. Оба и так знали, почему он сделал на нее ставку. Больше у него ничего не было. В ней вдруг заговорило непокорство, и она последовала своему капризу.
— Меня не интересует, что из этого последует, но я никогда не выйду замуж за того джентльмена. Это мое окончательное решение.
Гарольд рывком погрузил руки в свою светлую шевелюру и с силой провел пальцами, будто собирался вырвать все волосы.
— Ты выйдешь за него замуж. У тебя нет выбора. Пока тебе не исполнится двадцать один год, я твой опекун. И до той поры ты будешь делать то, что я прикажу.
— Слава Богу, через два месяца я достигну независимого возраста. Тогда ты не сможешь повелевать мной.
Посуровевшее лицо Гарольда стало похоже на непробиваемую маску.
— Пока суд да дело, я использую свои опекунские полномочия.
— Твое опекунство уже принесло свои плоды. Я потеряла свое наследство, а теперь ты принуждаешь меня к браку с незнакомым человеком.
— Он один из самых богатых и влиятельных людей в Лондоне, — сказал Гарольд. Раскаяние, звучавшее ранее в его тоне, полностью растворилось в раздражении. — Ты не смеешь отказывать ему. Тебе чертовски повезло, что я его заарканил. Приданое у тебя очень скудное, титула нет, и… если посмотреть правде в глаза, ты без пяти минут старая дева. Не велик подарок. Вдобавок ко всему день и ночь не вынимаешь носа из своих книжек. Какой мужчина захочет такую жену?
От слов брата Меган подпрыгнула как ужаленная.
Гарольд, не обращая внимания на причиненную ей боль, продолжал:
— Ты должна выйти за Уотертона… разумеется, если он тебя возьмет. Когда ты станешь его женой, у тебя будет все, что только можно пожелать.
При упоминании этой фамилии Меган, потрясенная, открыла рот.
— Тот самый маркиз Уотертон из колонки светских новостей?
— Тот самый. — Гарольд прямо светился от гордости, что подцепил для своей сестры бесценного жениха.
— Это чудовищно! Судя по тому, что пишут в газетах, это бездушный повеса. Нет такого уголка, куда не докатились слухи о его бесславных дуэлях, и всякий раз из-за чьей-то жены либо сестры. Всего два дня назад, когда я была в Королевском обществе, люди обсуждали его последнюю выходку. Я сама слышала, как два джентльмена говорили, что он оскорблял в клубе лорда Деннисона в связи с тем, что неделей раньше у них должна была состояться дуэль. Теперь несчастный Деннисон опозорен, и его не пустят ни в один дом. Уотертон делает все, что ему заблагорассудится. Он богатый и сильный, поэтому ему все можно. Зато его жертвы должны расплачиваться.
— Не все так просто. А что касается Деннисона, он и сам не такой уж паинька.
— Я говорю то, что слышала, и презираю этого человека. Я скорее стану собирать объедки на помойках, ходить в тряпье и жить на улице, чем выйду за него замуж. — Меган повернулась и громко затопала по ступенькам.
— Ты выйдешь за него замуж! Я тебя заставлю!
— Попробуй, — тихо сказала она. Нужно как-то попасть к Локлену, единственному в мире другу. Он ее спасет.
В тот вечер Меган сидела у себя в комнате и связывала концы простыней, которые стащила со своей постели. Из вестибюля докатилось громкое эхо голосов. Она живо вскинула голову. Разобрать слова было невозможно, но разговор шел на повышенных тонах. О, если б это приехал Локлен! Только бы он! Уж Локлен-то нашел бы способ вызволить ее из этой переделки.
В дверь тихонько постучали.
Меган подхватила простыни, собираясь засунуть их под кровать.
— Не бойтесь, это я, миледи.
Услышав приглушенный голос горничной, девушка облегченно вздохнула. Ключ в замке повернулся, дверь скрипнула — Гарольд запер ее снаружи, после того как Меган пыталась убежать, — и отворилась. В спальню заглянула Тесса:
— Я на минутку. Надо поспешать, иначе мастер меня застанет. Вот, — она протянула хозяйке небольшую стопку одежды, — я тут подобрала для вас мужские вещи. Висели возле соседней двери. — Горничная покраснела после этого признания. — Я подумала, когда мастер станет искать, в таком виде он вас не узнает. Извозчика я наняла, как вы сказали. Ждет в переулке… Ах да — и Ривз тоже там. Весь скрючился, но говорит, что поедет с нами. Не хочет оставаться здесь и прислуживать его светлости.
— Бедный Ривз. Разумеется, он может ехать со мной. Только тебе нужно посмотреть, сел ли он в экипаж.
— Посмотрю, посмотрю, — сказала Тесса своим обычным тоном заботливой наседки. — Ну все, я побежала. Там внизу миссис Пул с мужем. Приехали за теми деньгами, что украл ваш брат. Он сам спустился и что-то им сочиняет. — При этих словах горничная нахмурилась.
— Как я буду смотреть людям в глаза, если пойдут разговоры? Нужно где-то достать деньги. Я должна их вернуть.
— Не волнуйтесь. Ваш друг мистер Берроуз вам одолжит.
— Да, конечно. Ты права, я могу попросить взаймы у Локлена. — Тревога, омрачавшая лицо Меган, исчезла.
Внизу громко хлопнула дверь. Затем они услышали шаги Гарольда на лестнице.
— Ой, это он! Идет проверять дверь.
— Тогда запирай меня, — сказала Меган. — Я как-нибудь выберусь.
Она быстро прикрыла дверь.
Ключ повернулся в замке, скрипнули половицы. Это Тесса прошмыгнула в коридор.
Меган схватила стопку одежды и стала снимать с себя платье. В спешке она оторвала пуговицы на спине и порвала нижнее белье. Мужская рубашка и брюки были рассчитаны на подростка и оказались довольно тесны — она с трудом их застегнула. Затем быстро надела пальто. Должно быть, оно принадлежало Ривзу. Закатав рукава, она запихала волосы под фуражку и подбежала к камину. Взяла кусок угля и для довершения маскировки натерла щеки.