— Приехали, — объявила Свирая.
Я вышла из машины, остановившейся перед входом в поместье Альфы Белых.
Это был наш общий дом. И каждый волколак Клана приходил сюда не реже раза в месяц — в ночь Великого Голода. Некоторые заглядывали чаще. Особенно приближённые Дилара. К счастью, меня он не старался приблизить. Видимо, потому что я — нечистокровная.
— А ты не идёшь? — спросила я у сестры, заметив, что она не выходит из машины.
— Приеду позже, — она смерила меня своими серыми жёсткими глазами. — Удачи.
Удачи?.. А мне что, понадобится удача?..
Спросить об этом я уже не успела. Свирая как резво примчалась, так и быстренько свалила, оставив меня одну посреди уже расчищенного от снега двора.
Закинув на плечо рюкзак, я направилась к входу, отмечая про себя, что зимой эта место выглядело куда живописнее — в белоснежном сверкающем покрове. Сейчас же создавалось полное ощущение, что я иду в замок средневекового немного рехнувшегося аристократа: серые стены, кусты без единого зелёного листика, чёрная, ещё холодная земля кругом.
Бр-р-р…
Глава 3. Маша
Пройдя уже знакомый наизусть холл первого этажа, я направилась по широкой лестнице наверх. Чутьё подсказывало мне, что Дилар где-то в своих личных покоях. Наверняка сидит у камина и смотрит на огонь, как часто любил делать. Ещё на подступах к комнате я ощутила иное присутствие — кроме меня и Дилара, в доме находился ещё кто-то. Пойманный след не оставлял никаких сомнений — Нетая, именно её дух распространился повсюду.
Она и раньше постоянно вилась рядом с Альфой Белых, а после событий прошедшей осени буквально поселилась у него на коврике под ногами. Готова была стелиться и ублажать Дилара всеми доступными методами, что, по моему мнению, выглядело не только жалким, но ещё и глупым.
Почти любая волколица сильнее волколачьего самца из того же племени. Будь самок количественно больше, наверняка в нашем тёмном мире давно бы установился матриархат. Но Луна почему-то решила так, что девочки рождались значительно реже. Потому за каждой волколицей выстраивалась длиннющая очередь из желающих составить ей пару.
Нетая, при всех её природных данных, могла бы хоть каждый день менять ухажёров и из всех вить верёвки, как ей только вздумается. Но почему-то упорно преследовала она только Дилара. Чем он, разумеется, с удовольствием пользовался.
Меня совершенно не удивило, что я застала его вместе с Нетаей. Да и то, что оба они оказались без одежды, меня тоже не тронуло. Мы — наполовину звери и прекрасно знаем, как выглядят тела друг друга и в одной, и в другой ипостаси. Однако я никак не ожидала застукать столь интимный момент и, конечно, не решилась немедленно войти в приоткрытую дверь, хоть и не стала сбегать. Мой взгляд точно приклеился к образовавшему зазору, через который я в достаточной степени могла наблюдать за происходящим в комнате.
Дилар сидел в своём излюбленном кресле. Его затылок был откинут на изголовье, а лицо устремлено к потолку. Он глубоко и часто дышал с закрытыми глазами, почти не издавая ни звука. В то время как Нетая сидела перед ним на коленях на полу. Её голова ритмично двигалась вверх и вниз. Рассыпавшиеся по плечам волосы не давали разглядеть лицо, но я примерно представляла себе то, чем она занята.
Хотя в моей жизни так и не появилось партнёра ни среди волколаков, ни среди простых мужчин, кое-какими познаниями в плотской любви я обладала. О них мне иногда в красках рассказывала Свирая в те моменты, когда снова начинала корчить из себя старшую сестру. Таким образом она пыталась донести до меня мысль о том, как круто быть волколицей. Хотя на самом деле, я подозреваю, что истинный мотив был иным: Клану не терпелось узнать, какое потомство я могла бы принести. Ведь сильная кровь, текущая во мне, могла бы стать ещё сильнее в моих детях. Особенно, если бы отцом стал кто-то из Клана Белых — то есть новая кровь.
Такой вот почти бесхитростный прагматизм, с которым мне теперь приходилось уживаться, и быстро учиться особенностям волколачьего менталитета. Я уже говорила, что наш мир довольно жесток? Могу ещё раз повторить: у жизни имеется тёмная сторона, и именно на ней я отныне очутилась.
Однако бездумно кидаться в нежные когтистые лапы я пока не спешила. Одна мысль подпустить к себе кого-то настолько близко приводила меня в настоящий ужас. Я могла себе позволить такое лишь с одним мужчиной — с Сагартом, но после нашего расставания никто иной так и не сумел заменить его. Даже по-дружески обнять собрата для меня приравнивалось к подвигу. Что уж говорить о каком-то интиме?