И тут псих подо мной вдруг открыл глаза и тухлым таким голосом сообщил:
– Я не могу дышать!
– Я тоже! – ответила ему я.
Он очень удивился и переспросил:
– А вы-то почему?
– Потому же, почему и ты, – терпеливо объяснила я. – Метро у нас, между прочим, самый популярный вид транспорта, тем более в час пик.
– Понял, – сказал он и как-то странно затих.
А я заорала, потому что начинать такой важный в моей жизни день с убийства путем раздавливания никак не собиралась.
– Бомба! – завопила я, что есть силы. – Здесь тикает взрывное устройство! Сработает через три минуты!
Горка из пассажиров за спиной тут же уменьшилась, и я, напрягшись, сползла с бездыханного тела. Когда бабульки окончательно спрыгнули с меня, я оттащила «мертвеца» с прохода к стенке, он открыл глаза, и успокоенная дежурная, нависшая над нами, прекратила вопить о враче и милиции.
– Сваливаем отсюда, – скомандовала я, но хлюпик никак не хотел идти. Он сидел рядом со своей рваной сумкой и перебирал вывалившиеся оттуда черепки.
– Ни одной целой не осталось! – мямлил он. – А ведь это была самая настоящая Гжель!
– Не переживай! Знаешь «Первое правило ремонта»? Ничего не выкидывай! Из этих кусочков получится отличная мозаика! Только надо их еще мельче раздробить, – попыталась успокоить я неудачника, но он посмотрел на меня так, словно я предлагала сжечь его любимую коллекцию фантиков.
Вообще-то я сама не прочь использовать живописные осколки, но именно сегодня мне было ну совершенно некогда с ними возиться! Ну почему подарки в виде битых сервизов врываются в твою жизнь в самый неподходящий момент? Как раз тогда, когда ты спешишь на важнейшее общественное мероприятие, перед которым решено всем вместе посмотреть футбол, и у тебя нет ни секунды лишнего времени.
– Там, на выходе, во дворе контейнер, – подсказала дежурная, соболезнующе вздохнув. – Выкинь туда, здесь мусорить нельзя. А во дворе художники живут. Может, кому и приглянется… Или бомжи набредут…
Подарить бомжам сервиз за пятьсот баксов! Я не смогла сдержать смешок, за что он снова прожег меня своими лазерами насквозь.
И тут я увидела кровь у него на руке. Пришлось отложить мое путешествие и заняться лечением. Перевязка заняла всего минуту, хотя порез на внутренней стороне предплечья оказался довольно глубоким. Хорошо, когда у тебя в кармане бандана, а мама – медсестра!
Надо отдать олигарху должное – за все время моих манипуляций он ни разу не пискнул и не дернулся, только крепко стиснул зубы и молчал. Я даже подумала, что он ненароком умер, пока я с ним возилась. Но нет, хоть побледнел, а дышал исправно. И занервничал лишь тогда, когда я упомянула про врача.
– А этого не хватит? – Он кивнул на повязку.
– Нужно наложить швы и вколоть противостолбнячное, – терпеливо объяснила я.
– Я лучше домой поеду, – буркнул порезанный.
– И не мечтай! Сейчас ты выйдешь из метро и отправишься в ближайший травмопункт, понял? – грозно сказала я, посмотрев трусу прямо в глаза, от чего он стал белее алебастра.
– Может, все-таки «Скорую»? – задергалась опекавшая нас дежурная. – Тут у выхода караулит. А то он сам и не дойдет, смотри, белый весь!
Идея сдать обормота эскулапам была хорошим вариантом, если бы только он не посмотрел на меня взглядом несчастной Муму.
«Не хочу «Скорую»! – умоляли глаза синего цвета. – Не отдавай меня!»
А вслух он довольно неубедительно промямлил:
– Да дойду я, дойду…
Разве могла я отказать утопающему щенку?
– Не надо «Скорой», я сама его провожу, – дала я отбой дежурной. Она в ответ как-то нехорошо хмыкнула, и мне захотелось ей нахамить – с этим у меня легко и быстро, – но тут сообщили, что эскалатор разблокирован, и тетка, слава богу, отвязалась, вернувшись к служебным обязанностям.
И почему мне всегда так не везет? Повесили на шею оболтуса, а ведь у меня ни секунды нет! Ребята ждут, и мой парень, Тип, вместе с ними.
Подумав о Типе, я посмотрела на часы и начала шарить по карманам – надо бы позвонить, предупредить, что задерживаюсь: до нашей акции мы хотели всей компанией посмотреть финал чемпионата мира по футболу. Но мобильника не было – неужели потеряла в свалке у эскалатора? Я попросила телефон у психа, но тот тоже ничем не мог помочь – его телефон остался в машине. Оказаться сейчас без связи – просто финиш! За опоздание, да еще без предупреждения, народ меня убьет! Страх придал ускорения, и я помчалась, как Диана-охотница, с раненым охламоном наперевес.