Я неожиданно вспомнила, что за Соколовским всё ещё должок перед Михаилом Алексеевичем, и мне даже стало немного жаль Ника. Как я уже говорила, дело в том, что на протяжении той недели, что Ник проучился у нас, историю постоянно отменяли, а вчера Соколовский и вовсе не явился на урок, поэтому не было возможности проверить его знания. Несмотря на удручающую тишину, царившую за нашей партой, я решилась и спросила:
–Хэй, Соколовский, готовился?
–Увидишь, – буркнул Ник в ответ. Это был самый странный ответ за всё моё обучение.
Михаил Алексеевич степенно вошёл в класс, обвёл всех учеников пристальным взглядом, потом остановил взор на Нике и легонько улыбнулся.
–Ну, наш прогульщик объявился? – усмехнулся учитель. – Что ж, хехе, весьма славно.
Заметно было, как Ник побледнел, затем он вопросительно взглянул на меня, мол, правда рассказала всё? Я отрицательно мотнула головой.
Михаил Алексеевич тем временем опустился на учительский стул, отметил отсутствующих, потом уставился на список класса (будто бы собирался вообще кого-то кроме Соколовского вызвать! ), поднял глаза на класс и взглянул на Ника.
–Что ж, грех такого умника не спросить, – и учитель снова усмехнулся. – Прошу! Вся аудитория у ваших ног!
Мне стало не по себе. Что если Соколовский не ответит? Ему же выговор устроят! Ситуация действительно выглядела опасно. И в тот момент я даже не задумалась, почему меня так волновало положение Соколовского, меня просто охватил страх. Сама я после той четвёрки решила взяться за ум и выучила досконально весь материал ещё в тот день, поэтому, решила я, из меня получится неплохой «суфлёр». Да, тогда я совсем забыла о нашей «вражде», во мне проснулась добрая одноклассница.
Ник встал из-за парты и медленно пошёл к доске, ни на кого так и не взглянув. И мне, честно, очень хотелось, чтобы сегодня он был готов ответить.
Начались долгие секунды ожидания. Вот Ник вздохнул, открыл рот и стал говорить. Медленно. Чётко. Плавно. Так, будто он объяснял классу новую тему. Да что там! Так, будто он сам являлся свидетелем тех исторических событий, которые сейчас с такой уверенностью и непоколебимостью он пересказывал. Удивились абсолютно все, в том числе и Михаил Алексеевич, и даже Дэн. Когда Ник наконец закончил рассказ, в классе воцарилась гробовая тишина. Никто не хотел её нарушать. Было видно, что Михаил Алексеевич готов поставить ему 5, правда, без особой радости. Его гордость, видимо, не позволяла так просто принять поражение в незримой схватке с учеником-подростком, поэтому он всячески пытался дать повод посадить Соколовского на место с четвёркой. На те вопросы, что учитель задавал Нику, не могла найти ответ даже я, та, которая просидела с этим материалом битый час. Но Ник знал ответ абсолютно на все вопросы. Это было столь поразительно, что даже Михаил Алексеевич сдался и поставил Соколовскому пятёрку со словами:
–Ну, брат…коллега, то бишь… удивил ты меня сегодня, ей-богу удивил!
По выражению лица Соколовского трудно было определить, какие чувства он испытывал. Но меня не проведёшь! Пусть для всех остальных он и оставался холодным и безразличным, но я видела, как его глаза светятся от гордости и самодовольства.
Он сел за парту, мельком взглянул на меня, а увидев мои округлённые от удивления глаза, только весело усмехнулся.
–Ты потрясно знаешь историю, – выдохнула я. «ДУРА, ДУРА, ДУРА, ЗАЧЕМ Я ЭТО СКАЗАЛА, ЕГО САМООЦЕНКА ВЗЛЕТИТ ДО НЕБЕС, ПРИ ТОМ, ЧТО ОНА УЖЕ ТАМ! »
Ник снова улыбнулся краешком рта. Эта улыбка означала высшую степень его удовольствия, отчего я впала в глубокое уныние.
Наверное, вы сейчас подумаете, что всё это очень странно. Во-первых, мы впервые «общались» так миролюбиво, во-вторых, он делал вид, что совершенно не помнит того случая, а в-третьих (и это самое странное! ) – у меня впервые возникло непреодолимое желание помочь ему в чём-либо. «Жутко-мерзко-отвратительное ощущение», – подумала я.
Но как бы там ни было, а жуткое чувство вины тяжёлым грузом лежало на сердце. «Поскорее бы уже извиниться и не считать себя виноватой! ». После урока ко мне подошёл Дэн, который всё ещё был под впечатлением от гениального ответа Соколовского.
–Ну, Никинии даёт! – зашептал он. – Я аж в растерянности…
–Хах, ну, знаешь, может, он не такой плохой, как ты думаешь, – засмеялась я.
–Чур меня, – Дэн состроил недовольную гримасу.