Я чувствовала, что мои навыки игры в волейбол заметно улучшились, как и физическая подготовка. Боль в ноге всё же время от времени давала о себе знать, но уже меньше меня беспокоила. Я начала входить во вкус игры, так как под конец недели мне разрешили играть вместе со всеми в дружеских матчах. Я всегда оказывалась в противниках у Ника, зато Игорь был за меня. Он мне даже один раз пообещал, что не даст меня в обиду, и это обещание с охотой выполнял. Хотя, что считать обидой…
Такие дружеские матчи постоянно меняли своих победителей, потому что обе команды были равны в силе, и всё решалось волей случая. Мастерство Ника ничуть не уменьшилось, хоть он и отдавал, казалось, всё своё время тренировок на мою подготовку. Но и правда только казалось…
Однажды вечером, за сорок минут до комендантского часа, я вышла прогуляться до «волейбольного» комплекса. Там я и увидела, что Ник продолжает усиленно тренироваться, не жалея сил. Все пятнадцать минут, что я там была, Соколовский ни разу не прервался на отдых, хотя совершать постоянные верхние подачи физически очень тяжело. У меня были подозрения, что региональные соревнования в конце смены были для него чем-то большим, чем простой матч в лагере. Меня подмывало расспросить его об этом, но время подходящего не представлялось…
И вот, за три дня до матча, я решилась. После тренировки я попросила Ника задержаться, чтобы поговорить. Его это удивило, но он остался в ожидании объяснений.
–Так о чем ты хотела поговорить? – нетерпеливо поинтересовался он.
–Что для тебя значат соревнования в конце смены? – прямо спросила я, в упор смотря ему в глаза и не собираясь отводить взгляд. Я заметила, что лицо Соколовского на миг перекосилось от непонятной мне эмоции, а потом снова стало непроницаемым.
–Это тебе ещё зачем знать? – ответил он вопросом на вопрос.
–Просто ответь и всё, – упрямо продолжила я гнуть своё. Ник ещё помялся, собираясь с мыслями, а потом сдался, видя моё неприступное любопытство.
–Ладно, но если кому-то расскажешь, тебе не жить, – в конце концов неуверенно пробурчал он. – Из-за проигрыша несколько лет назад, команда Куро распалась. Да ты это и сама знаешь, – он косо посмотрел в мои сгорающие от интереса глаза. – После проигрыша я долго винил себя, а потом мы с дедушкой заключили договор. Если я проиграю в этом матче, то навсегда уйду из спорта, дедушка был непоколебим в своём решении. Всё-таки, я сильно его разочаровал.
Я выслушала его очень внимательно, параллельно переваривая полученную информацию и, наконец, сказала:
–Я не думаю, что Майоров разочарован в тебе, – уверенно покачала я головой. –Он мягкий и добрый человек, я думаю, он гордится, что у него такой талантливый внук, как ты, - после этого лицо Ника залил румянец смущения.
–Ты плохо знаешь моего деда, – угрюмо и отрешённо ответил парень и после этого больше не говорил со мной на эту тему. Мне не хотелось сыпать соль на рану, поэтому я молчала, но у меня было желание поддержать Ника. Я также ощущала неловкость и толику вины. «Всё равно я не в основном составе и вряд ли мне разрешат играть, так почему он так возится со мной? » – от этой мысли стало невыносимо грустно. Я уже успела понять, что Ник не привык ждать чьей-то помощи и всегда всё делает самостоятельно, в то время как я стала полностью зависима от тренировок с ним. Поэтому вечером 19-ого дня смены я сообщила ему, что последние два дня хочу позаниматься самостоятельно, поэтому у него есть возможность подготовиться к матчу.
–Я, конечно, понимаю, что ты меня пожалела после моего рассказа, но как такая неумеха сможет сама потренироваться? – неуверенно покачал Ник головой. – Мне ж тебя страшно одну оставлять, вдруг ещё что-нибудь повредишь, а мне потом расхлёбывай.
– Не волнуйся, со мной уже всё в порядке, – стиснув зубы и стерпев обиду, ответила я. – Удачи на матче!