–Ты думаешь, что стоишь за справедливость и сделаешь правильно, показав эту фотографию? – начал он. «Он что, хочет переубедить меня в моей же правоте? »- возмущённо подумала я, но, как ни странно, продолжила слушать. – Да на тебя посмотришь, вся такая прилежная, добрая, а на деле лицемерка с сильно развитым чувством собственного превосходства. Всё, что ты делаешь сейчас по отношению ко мне – ненависть чистой монеты. И где-то глубоко в душе ты это знаешь, но не хочешь допускать и мысли о том, что это может оказаться правдой. Мне плевать, делай, что хочешь с этой фотографией. Но что-то мне подсказывает, что твой хвалёный характер не позволит тебе сделать плохо другому человеку, верно же? Или твой характер всё ж таки не идеален? Похоже, как я и думал, прелестная сущность прогнила насквозь, – и хмыкнул.
Затем он замолчал, медленно развернулся и побрёл вперёд всё с тем же холодным взглядом. Я встала в ступор и стояла так, в холодном оцепенении.
Солнце давно вышло из-за туч, освещая всё вокруг ярким тёплым светом. Маленькие воробьи резво прыгали с ветки на ветку, весело переговариваясь между собой и напевая особую мелодию. «Чик-чирик-чики-чик! »- слышалось тут и там. Снега на земле почти не осталось, лишь редкие льдинки напоминали, что весна ещё не поборола зиму и не показалась нам во всей своей красе. А я всё стояла. Не слышала я пения птиц, не обращала внимание на солнечные лучи, которые больно слепили глаза. В голове всё крутились слова Соколовского, которые хоть и были отчасти обидными, но совершенно точно являлись истинной. Я врала себе. Действительно врала. Это напомнило мне один случай… В глазах совсем потемнело, и на меня нахлынули нежелательные воспоминания.
Когда-то давно у меня была подруга. Сейчас я даже имени её вспомнить не могу. Мы общались довольно близко, знали характеры друг друга во всех их проявлениях. Я прекрасно знала, как она любит сплетничать, наговаривать на других, но я никогда не придавала этому значения, так как надеялась, что на правах подруги особая эта её черта характера не коснётся меня никоим образом.
Однажды жарким летним днём мы играли на улице в прятки. Я была ведущей. Было там одно местечко, которое только моя подруга могла занять – небольшой сарайчик, некая будка, куда больше никто кроме нас с ней не рисковал заходить. Конечно же, первым делом я побежала именно туда. Как только я подошла ко входу и приготовилась уже кричать: «Нашла! », я услышала негромкие голоса. Несколько девочек, в число которых входила и моя подруга, полушёпотом о чём-то говорили. Я замолчала, так как хотела сделать сюрприз и удивить всех, но стала неосознанно вникать в разговор.
–Как ты с Леркой дружишь, она же чудачка! – говорил чей-то писклявый голос.
–Да-да, я бы ни за что не стала с такой общаться! – вторил ему другой, более низкий голос.
–Кто сказал, что я с ней дружу? – хмыкнула моя подруга. – Она чудачка, вы сами сказали, вот я её и пожалела. Ничего особенного. Просто девчонка на побегушках, аж смотреть на неё тошно.
В тот момент у меня перед глазами возникли картины из прошлого. Вот мы с ней сидим в песочнице, насыпая песок в кузов грузовика. Вот мы сидим на её Дне Рождении, и она радостно задувает свечи. Вот я заплетаю ей косы, создавая нечто необъяснимое на её голове… всё, всё промчалось у меня в мыслях тогда! Как я была расстроена, обижена и зла, как хотелось кричать от боли, до сих пор не знает никто. Да, я не помню имени этой девочки, но слова её до сих пор звучат в голове, как напоминание, что дружба не вечна. Странная ситуация, наверное, но это было первое и самое ужасное предательство в моей жизни. Именно тогда я дала себе обещание, что никогда не буду притворяться. Всегда буду честна с людьми и с самой собой. Буду не такой, как она. Я не сдержала обещания, данного самой себе…
«…А на деле лицемерка…»
Да, так и есть, чёрт возьми!
Тут меня кто-то сильно потряс за плечо, и я как будто очнулась ото сна. От глубокого неприятного сна. Этим «кем-то» оказался Дэн.
–Ты чего здесь забыла? – поинтересовался он, с недоумением глядя на меня. – Свершилось правосудие?
Я помолчала немного, потом подняла на него взгляд и посмотрела прямо в глаза.
–Ты как хочешь, а я пас, – сказала я тихо, но чётко, удаляя фотографию Ника из своего телефона.
–Почему? – ещё больше удивился Дэн.
–Просто единственное правосудие совершил Соколовский. Только что. Я, и только я вела себя неправильно в этой ситуации. У меня больше нет к нему претензий.