Нужно отдать должное невероятной проницательности Ника, так как тот подошёл к самому дальнему столику и попросил подождать там, видя мою неловкость.
–Что будешь есть? – как ни в чём не бывало поинтересовался он, откидывая выехавшую на лицо прядь непослушных волос.
–Что угодно подойдёт, – ответила я, ничуть не приврав. Мне и правда было всё равно.
Ник в ответ пожал плечами и удалился в сторону шведского стола. В тот день там подавали макароны с сыром, картошку, два вида котлет, различные салаты с приправами и без, а также множество соков и компотов на выбор. Суп уже весь разобрали, поэтому некоторые ребята ждали, когда принесут новую кастрюлю. Я оглядела столовую и убедилась, что на меня уже не пялятся, потому что разглядывать самый дальний столик столовой очень сложно.
Вот наконец, к моей великой радости, Соколовский вернулся, держа синий поднос в руках. На нём стояла тарелка макарон с сыром и кружка чая.
–Хочешь что-нибудь ещё? – быстро спросил он, видя, что я оценивающе рассматриваю содержимое тарелки.
–А, нет, спасибо, ты всё правильно взял, – спохватилась я и улыбнулась. –Угадал.
Ник кивнул и снова сходил к шведскому столу, вернувшись с подносом, на котором стояло то же самое, что и у меня. Я промолчала, но подумала, что и тут наши вкусы совпали. Не говоря больше ни слова, я и Ник приступили к еде, жадно поглощая одну макаронину за другой. Мы правда сильно проголодались. И хотя прошла только половина дня, но она выдалась такой насыщенной, как ни один другой день в этой смене.
За столом мы почти не разговаривали и за дверь здания вышли в полной тишине. Ник не смотрел на меня, в то время как я то и дело изучающее поглядывала на его лицо, пытаясь понять, что же у него на уме. Он смотрел в сторону уныло стоящих друг за другом корпусов и на деревья, которые почему-то печально склонили свои ветви к земле, будто им было грустно расставаться с ребятами. Да, это был последний день смены.
Когда я устало взглянула на дисплей телефона, оказалось, что уже больше трёх часов дня. Ник тоже достал из кармана небольшой чёрный гаджет и взглянул на время.
–В четыре часа начнётся соревнование по волейболу, – негромко, но чётко произнёс он. – Нам нет смысла расходиться по корпусам, пойдём сразу в зал.
Я кивнула, и мы двинулись в сторону «волейбольного» центра. Ник продолжал молчать и угрюмо хмуриться, смотря себе под ноги. Такую угнетающую атмосферу я не могла долго терпеть, меня злило, скорее, просто молчание Ника, поэтому я раздражённо спросила, чтобы хоть как-то оборвать звенящую тишину:
–Объясни ход соревнования, – просьба прозвучала странно, а голос у меня невольно дрогнул. Соколовский будто очнулся ото сна и тихо начал говорить, всё ещё стараясь не смотреть на меня:
–Наши ребята и противники делятся на две команды, играют друг против друга. Моей команде достались «Орлы», а команде Игоря «Соколы», – тут он истерически хихикнул. – Какие-то птичьи названия.
Мне же было совершенно не смешно.
–Ты боишься? – серьёзно спросила я у него, резко остановившись. Нику пришлось притормозить, обернуться, и мы наконец встретились глазами. Его взгляд был печальным и сосредоточенным, будто он что-то усиленно обдумывал. – Ты жалеешь, что тебе попались такие противники?
На миг мне показалось, что в глазах Соколовского мелькнул огонёк презрения и недоверия, хотя он тут же погас, и взгляд снова стал пустым.
–Если бы мне дали право выбора, я оставил бы всё, как есть, – сурово отрезал он. – Какой парень будет бежать от своего страха?..
Вопрос показался мне риторическим, и я смолчала. Ник снова отвернулся и пошёл быстрее, оставляя меня далеко позади. Кажется, он был слегка смущён, ведь впервые напрямую выдвинул себя, как крутого парня. Одна только мысль об этом заставила меня широко улыбнуться. «Каким же иногда он бывает ребёнком», – подумала я весело. Напряжение чуть спало. Я догнала Ника и сказала:
–Очень жаль, что меня не будет в основном составе, – пробубнила я жалобно. Ник повернул ко мне голову и удивлённо рассмотрел меня с ног до головы.
–Разве нет? – он вопросительно вскинул одну бровь. – Алик потянул ногу, так что больше некому играть за него. Иначе нас дисквалифицируют.
–Так ты поэтому меня попросил с тобой тренироваться?! – я в шоке раскрыла рот. НЕ МОЖЕТ ЭТОГО БЫТЬ!
От удивления и возмущения я то и дело открывала и закрывала рот, упрямо глотая воздух.
– И ты мне ничего не сказал?! – я недовольно прикрикнула на Ника с твёрдым намерением его отчитать.