— И опять жасмин… — проговорила я, почувствовав знакомый аромат.
— Его Величество любит жасмин, — проговорила одна из старух, как будто читая мои мысли — вам он так идёт, госпожа. Этот аромат раскрывается на вашей коже очень интересными аккордами. Вы ещё молоды, но ваше тело уже поистине прекрасно, похожее на распускающуюся розу. Теперь понятно, почему Его Величество потратил столько сил, чтобы найти Вас.
Старухи сделали массаж и занялись моими волосами: тщательно помыли и натёрли какой-то эссенцией, и опять с ароматом жасмина, отчего мои локоны заблестели и стали мягкими, как шёлк. Меня одели в длинный атласный халат белого цвета, а волосы оставили распущенными.
— Мы закончили, — сказали старухи. — Теперь мы отведём Вас в покои Его Величества.
Я сжалась. Колени задрожали. Господи, что же будет?!
Мы прошли по тоннелю, и вышли в роскошную комнату, посредине которой стояла огромная кровать, напротив которой находилось устройство, воспроизводящее голограмму прекрасной женщины в белоснежном платье с длинными серебряными волосами. Женщина была совершенством… самой красотой. Казалось, будто одно её присутствие излучало призрачный свет, наполненный любовью и одухотворённостью. Это была королева Серенити… это была та, кем однажды стану я…
Старухи молча удалились. Я подошла к голограмме.
— Уж ты-то конечно бы знала, что делать… ты бы не испугалась… а я дрожу при одной только мысли, что меня коснётся другой мужчина, кроме Мамору… — обратилась я к голограмме.
Вдруг мне показалось, что изображение королевы мелькнуло.
— Ты… — произнесла королева красивым певучим голосом. — Ты — это я…
Господи боже! Голограмма и правда говорила со мной!
— Ты — это я, — повторила она. — Ты станешь такой как я, но всё что тебе нужно, чтобы стать такой, у тебя потенциально УЖЕ есть. Все качества прописаны изначально. Главная сложность их раскрыть и наработать.
— Но как я могу быть королевой? Я обычная школьница… а сейчас меня хочет изнасиловать мой враг! Я бы уже давно покончила с собой, если бы не страх за девочек и мысли о том, что они не справятся без меня! — закричала я.
— Ты ещё очень молода… да, и на мир смотришь с позиции воина…
— А как мне ещё смотреть на мир, чёрт возьми?!
— С позиции женщины. Принц Алмаз — мужчина. И ты, должно быть, заметила, что он влюблён в тебя.
— Если он влюблён, то в ТЕБЯ.
— Я — это ты.
— Им движет похоть, а не любовь.
— Что мешает тебе превратить похоть в любовь?
— Я не смогу… как я могу допустить до себя кого-то кроме Мамору…
Королева рассмеялась.
— Вздор! Сердце женщины — это бездна. Никто никогда не знает, ЧТО на самом деле там хранится, и сколько любовных тайн мы прячем от окружающих. Посмотри на Алмаза, как на мужчину, а не врага. Тебе ведь он приятен. Да, он не Мамору, но он — мужчина, он — принц, он — красив, он может сделать тебя настоящей женщиной… он может сделать тебя мной… если…
— Если?
— Если ты примешь его в своё сердце.
— Я не могу!
— Женщина по природе слабее мужчины, но ее сила именно в слабости, а мудрость проявляется в умении эту слабость выгодно подать. Ты не можешь превратиться и сражаться как воин, но ты можешь сражаться как женщина. Любовь способна на многое… Слушай своё тело…
— С кем это ты говоришь?
Сердце ёкнуло. Это был голос Алмаза.
Королевская ночь
Он стоял, облокотившись на мраморную колонну. Привычный мундир с вышивкой был расстёгнут, открывая мускулистую грудь и плоский живот. Серебряные волосы немного растрепаны, а лиловые глаза сверкали, словно аметисты на солнце. Да, королева права… он очень красив…
— Так с кем это ты говорила? — повторил свой вопрос Алмаз.
— Сама с собой, мой принц, — тихо проговорила я.
Казалось, он удивился.
— С чего вдруг ты стала столь покорна, принцесса? А где же отважный и мятежный воин?
— Вы предпочли бы заняться любовью с воином? — ядовито ответила я. — Ах, простите, вы ничего не знаете о любви. Вы трахаетесь.
Он рассмеялся и двинулся в мою сторону.
— Всё же ты королева… несмотря на молодость… ты воистину дочь Светлой Луны. А насчёт нашей ночи, я думаю, сегодня я займусь с тобой любовью, исключения ради.
Принц взял моё лицо в руки, приблизил к себе и поцеловал. Очень нежно, но настойчиво. Моё сердце заколотилось как сумасшедшее. Что происходит? Почему я так реагирую? Почему мне так сладко и приятно? Казалось, поцелуй длился целую вечность, а я хотела ещё и ещё… Не прерывая поцелуй, он убрал руки от моего лица и запустил их в вырез атласного халата, сжимая грудь. Я застонала.