— Значит, ты самая младшая в семье, да? Выглядишь очень молодо. Ты все еще учишься в колледже?
Я качаю головой.
— Работаю в городе.
— Где?
— «Бэнкс и Барклай».
Ее брови взлетают вверх.
— Ну, разве это не интересно? Полагаю, твои братья нашли тебе работу? Подергали за какие-то ниточки с Джонатаном?
— Профессор Барклай даже не подозревал, что я подала заявление, пока я не получила эту должность, — говорю я, защищаясь.
Она выглядит совершенно ошеломленной, может быть, даже удивленной, когда спрашивает.
— Ты называешь его профессором? Почему?
Я подумываю о том, чтобы солгать, но какое это имеет значение?
— Он был моим профессором в Дартмуте. Думаю, прилипло.
Ее глаза расширяются.
— Боже. Ты молода.
Мне начинает казаться, что у этого разговора нет абсолютно никакой цели, кроме как позволить Миранде изучить меня. Вместо того чтобы бежать, я решаю использовать эту возможность в своих интересах.
— Профессор Барклай пригласил тебя сюда сегодня вечером?
— Джонатан… Эммет… Александр… это был один из них. — она стряхивает пепел с сигареты, затем делает еще одну длинную затяжку. — Мы довольно дружная компания. Я знаю их целую вечность.
— Но ты встречаешься с профессором Барклаем, не так ли?
Дьявольская ухмылка появляется на ее красных губах.
— Ты так пристально следишь за всеми своими работодателями?
Я смотрю себе под ноги, ненавидя то, как легко она перехватывает инициативу в разговоре.
— Я бы сказала, что тебе следует спросить у него, но не думаю, что это подходящий вопрос для босса.
Она думает, что это слово отпугнет меня, но это показывает, как мало она понимает ситуацию, в которой оказалась.
— Я была сбита с толку, когда увидела фотографию, где вы вместе, — продолжает она. — В начале этого разговора я предположила, что Джонатан знал тебя через братьев. Теперь, полагаю, есть еще одна возможность. У твоих щек самый красивый оттенок розового. Держу пари, это сводит Джонатана с ума.
— Эмелия. — Мы поворачиваемся и видим Александра, стоящего в дверях и испытывающего облегчение от того, что нашел меня. — Я думал, ты ушла.
— Не стоит беспокоиться, Александр. Я прекрасно за ней присматривала. Не так ли, Эмелия?
Я просто киваю, когда она тушит сигарету и швыряет ее через балкон.
— Оставлю вас наедине, но действительно надеюсь, что мы найдем другую возможность поболтать сегодня вечером, — говорит она, одаривая меня приторной улыбкой, прежде чем пройти мимо Александра.
Его брови хмурятся, когда он переводит взгляд между нами.
— Что это было? — спрашивает Александр.
Я пожимаю плечами.
— Откуда мне знать? Я познакомилась с этой женщиной всего несколько минут назад.
— Верно. Да, Миранда может… На самом деле, почти каждый здесь может быть кем угодно…
— Они твои друзья, — говорю я, пытаясь донести до него, что он — это компания, которую он составляет.
Он качает головой.
— Верно. Так и есть. Я знаю большинство из них с детства. Все отношения там сложные и запутанные и хотя встретив некоторых из них сегодня, я бы их абсолютно презирал, мы все вместе прошли через многое. Школа-интернат, расставания, разводы, реабилитация… Верность, вот что держит нас вместе. Понимаешь?
Киваю, начиная понимать. Я даже представить себе не могу, к чему приводит привилегированное воспитание Александра и Эммета, в каком сложном мире они жили подростками.
— Может, нам стоит вернуться? — спрашиваю я.
— Нет, давай побудем здесь еще немного. Тут хорошо. Расскажи мне, как прошла твоя неделя?
Он подходит и встает рядом со мной.
— Хорошо. Мы работаем над проектом «Белл-Хейвен», но я поклялась хранить тайну почти обо всем. — Изображаю, как закрываю свои губы ключом.
Он усмехается.
— Да все нормально. Все равно большая часть этих вещей не укладывается у меня в голове. Я тоже не буду утомлять тебя подробностями своей работы.
— Но тебе нравится? Работать с отцом и Эмметом?
Он облокачивается на перила и смотрит вниз, на улицу.
— Нравится ли мне это… Вот это интересный вопрос.
— На самом деле все просто. Да или нет, — поддразниваю я.
— Управление таким глобальным конгломератом, как GHV, непростая задача для нашей семьи. Ты, наверное, знаешь… а может, и нет. Не знаю, насколько внимательно ты следишь за всем, но GHV контролирует почти 50 дочерних компаний, каждая из которых управляет небольшим количеством престижных брендов. Вспомни все ведущие французские и итальянские дома моды, почти все компании по производству элитных вин и спиртных напитков, часов и ювелирных изделий… — он вздыхает, как будто даже говорить об этом утомительно. — В следующем году я займу пост главы дочерних компаний, расположенных под эгидой часов и ювелирных изделий, но Эммет готов взять на себя все.