Солнце садилось очень поздно, около 23 часов. Я решил пораньше пойти в то место, где я каждый вечер созерцал закат солнца. За территорией лагеря было большое поле. В поле было очень много цветов и трав. Зрелище было очень красивое. Солнце садилось всегда в конце поля и перед закатом наполняло особыми цветами, травы и цветы. Было видно четкую линию горизонта. За полем вдали была линия берега реки. За моей спиной стоял сосновый лес, где и был пионерский лагерь, за лесом были небольшие сопки. Сегодня я пришел раньше, после ужина, в 20:00. И начал встречу солнца с молитвы. Потом мысленно сливался с солнцем в одно целое. Появилось чувство легкости и сосредоточенности. Я смотрел на светило, не закрывая глаз. По телу разлилось тепло и холод. Такое ощущение, что земля и солнце стало одним целым со мной. Тепло поднималось с ног до головы. И в какой-то момент произошел всплеск эмоций и чувств, все стало ярче, чувства обострились, казалось, что я слышу траву, как говорят птицы, о чем поет кузнечик. Стало в одно мгновение так легко, казалось, что вот-вот — и я улечу на небо. Солнце уже село, я продолжал стоять и смотреть на первую звезду. Мне казалось, что я сам свечусь, как солнце. Что свет исходит из меня и заполняет все вокруг. Эти чувства не описать. Позже я нашел этому объяснение — это было (остановка Мира). Об этом писал Карлос Кастанеда в своей книги. Я находился в этом состоянии любви ко всему сущему, ко всему миру около трех дней. Когда я зашел в кубрик, где шла вечеринка и парни готовились к отъезду и к закрытию смены, большая часть пьянствовала. Когда я зашел и лег на кровать, всех веселых парней повыключало, и все завалились спать через 10 минут. Я не мог закрыть глаза — свечение было настолько ярким, что можно было читать книгу в полной темноте. Любовь заполнило все пространство, я лежал и пытался определить границы этой любви, этого чувства, но я не нашел этой границы.
Из этого состояния не хотелось выходить, мне хотелось быть в нем вечно. Сказать, что это было счастье — значит, ничего не сказать. Я смотрел на любого человека и мог рассказать о нем все, информация лилась потоком, ее было сложно остановить. Я знал о нем все, я напугал своего друга, он не мог понять, откуда я знаю детали, я просил его никому ничего не говорить. Потом он меня оставшийся день донимал — расскажи еще что-нибудь. Я ушел в лес, лес ожил, казалось, что деревья, травы говорили со мной, и я их понимал. Чувство могущества накрывало, ты един с миром и мир един с тобой. Молитва перешла в диалог, я не успевал задать вопрос, как тут же приходил ответ. Эти чувства ни с чем не сравнимые.
Поиск знания
Поиск знания
После окончания лета пришло первое сентября.
Мне приснился сон. Мне приснилась школа, очень много учеников, все шумно, весело. Все смеются, кто-то бегает по коридору. Я спокойно иду по школе, разглядываю на стене новые картины, которые написали ученики старших классов в прошлом году. И странное чувство привело меня на первом этаже в актовый зал. Актовый зал представлял собой прямоугольное помещение с высокими потолками и рядами кресел, как в кинотеатре, только расположенных друг за другом без возвышенности, и в конце зала большая сцена. Я сел в конце зала перед сценой. В актовом зале не было никого, сложилось впечатление, что я кого-то жду. Как только я осознал это, пришел человек в балахоне с капюшоном, как у католического монаха. Открыв капюшон, я его узнал — это был мой Духовный Учитель. Я был очень рад его приходу, он сказал, что мне нужно начать рисовать и перейти на другое художественное отделение. Он сказал, что началось мое обучение. Чтобы я обращался к нему по любому поводу, когда вижу в этом необходимость. Я проснулся и был очень рад.
Я уговорил маму поговорить с директором школы по поводу перехода. Проблема была в том, что это не практиковалось, такого не было никогда за всю историю школы. Мне было отказано. Через некоторое время я получил травму колена и вылетел из всех концертов и праздничных танцевальных программ. Директору пришлось собирать педсовет, на котором было принято дать мне шанс сдать экзамен на художественное отделение. Я его сдал на отлично. Я дома постоянно что-то рисовал. И меня перевели. Новое направление меня захватило, я мог ночью встать и начать рисовать. Рисовал много, и все видели мои успехи. Мои преподаватели настаивали на том, чтобы я пошел, в художественный институт. Живопись всегда помогала мне.