Но самое страшное, она относилась к его белой коже, словно к чему-то гадкому, омерзительному. Невероятно, она до сих пор считает себя чейенкой! Несмотря на то, что ее кожа даже белее, чем его. Ее привычки, поведение, симпатии так и остались чейенскими.
Эбби почувствовала его присутствие и оглянулась. Забавно, она всегда узнавала, что Зак рядом, еще не видя его. Просто чувствовала его теплый взгляд, словно бы ласкающий ее. Эбби обернулась, дыхание стало прерывистым и частым. Каждый раз, когда она снова видела мужа, Эбби открывала в нем что-то новое для себя. На этот раз она увидела, какие длинные у него ресницы. Вокруг глаз разбегались мелкие морщинки, когда он глядел на нее, улыбаясь. Эбби понимала, что может восхищаться мужем бесконечно, потому что он – настоящий мужчина. Мужчина, снова и снова демонстрирующий ей свое мужество и решительность. Она радовалась, что он не запятнал своей чести участие в расправе над индейцами. Но она почти ненавидела его за то, что он увез ее от любимых людей в жизнь, которая не была ее жизнью. Если бы Зак не вмешался, она осталась бы среди привычной обстановки и была счастлива. От бессилия что-то изменить, она приходила в ярость, потому что считала себя слабовольной и робкой. Его уверенность задевала в ней самолюбие.
Ей очень хотелось, чтобы он подошел к ней, обнял ее, приласкал, но она не знала, как об этом сказать ему или дать понять. Они молча смотрели друг на друга. Эбби заговорила первой:
– Ты так рано ушел сегодня утром. Даже не дождался, когда я проснусь.
Зак неопределенно пожал плечами, подошел поближе, стянул с себя куртку из овчины и небрежно бросил на стул.
– У меня была назначена встреча с губернатором, поэтому я и отправился пораньше. Ты уже позавтракала?
– Ты говорил с губернатором? – разволновалась Эбби, пропустив мимо ушей вопрос о завтраке. Конечно, ей было интересно. – О чем? – спросила она, ей действительно необходимо было знать, о чем он говорил с губернатором.
– Я не смог бы жить в мире с собственной совестью, если бы не попытался сказать правду о том, что произошло на Песчаной реке. Я пытался рассказать губернатору правду о том, что там действительно случилось.
– Что он ответил тебе? – разволновалась Эбби. – Чивингтона непременно должны наказать. Накажут ли?
– У меня сложилось такое впечатление, будто губернатор был заранее извещен о том, что должно произойти, когда Чивингтон с наемниками отправился из Денвера на Песчаную реку. На него совершенно не произвел впечатления мой рассказ о том, что в лагере находились женщины и дети. Во время разговора я узнал, что наемники убили три сотни индейцев, в основном, женщин и детей. Только семьдесят пять убитых оказались мужчинами. Среди них великие вожди – Боевой Шлем и Выстоявший В Воде.
Зак тотчас же пожалел о том, что рассказал. Эбби сильно побледнела и пошатнулась. Он протянул руку, чтобы поддержать ее.
– С тобой все в порядке? – Зак обеспокоено смотрел на жену.
– Да. Я больше не упаду в обморок, не бойся. Обещаю. Но Эбби была очень бледной, Зак испугался за ее состояние, но не подал вида, что беспокоится.
– Садись, дорогая. Ты, должно быть, сегодня ничего не ела?
В настоящее время Эбби совсем не хотелось спускаться в столовую на завтрак. Со дня обморока в Форте Лион она испытывала по утрам какие-то загадочные приступы тошноты. Казалось, взбунтовался желудок и не хочет принимать ту пищу, которую им подают в ресторане. Индейская еда была, конечно же, более приемлемой, и удобоваримой и, самое главное, гораздо вкуснее замысловатой стряпни, которую напридумывали белые люди. Эбби отнесла свое теперешнее состояние к перемене пищи и быстро забыла об этом.
– Я не голодна, – сказала она, – расскажи мне подробнее о визите к губернатору. Он не собирается наказывать Чивингтона за преступление?
– Похоже, что все обстоит именно так, – с горечью произнес Зак. – Я сходил даже к генерал-майору Картису, командиру Чивингтона и попытался втолковать ему, что произошло на Песчаной реке.
– Он хотя бы выслушал тебя?
– Этот человек сказал, что не может быть и речи о примирении с индейцами, – Зак печально усмехнулся. – Он показался мне очень счастливым из-за того, что Чивингтон исполнил его приказ. Мне очень грустно, Эбби, но свидетельство одного человека недостаточно, чтобы правда всплыла наружу. Но запомни мои слова: другие люди, такие как сержант Портер, тоже будут возмущаться, как и я. Они ведь тоже отказались участвовать в бойне, правда не так открыто. А пока я буду делать все, что в моих силах и добьюсь правосудия.