Грант, вспомнил, что он видел – порка, порка, извращенные удовольствия и не всегда между мужчиной и женщиной – и содрогнулся.
– Да, Госпожа.
– Теперь мне кажется, что, когда я была очень довольна, ты был хорошим мальчиком и еще не кончил.
Член Гранта пульсировал.
– Пожалуйста, Госпожа.
– Оставь его, мой питомец. – Грант покачал головой.
– Не здесь.
– Здесь!
Она скользнула пальцами, к его заднице. Дыхание Гранта резко ускорилось, и его рука нерешительно двинулась к его каменному члену.
– Оставь его, – приказала она, прижимая палец к ее своей киске.
Наконец, ее рука сжалась вокруг его члена, и она погладила его, ее рука двигалась все быстрее и быстрее.
– Вот и все, мой питомец, – прошептала она, сойдя с трона и двигаясь за ним. Она присела и сползла рукой вниз по трещине его задницы, стринги не создавали препятствий для ее пальцев. Она легко нашла его анус, и пальцы, мокрые от ее собственных соков, проскользнули внутрь.
Слишком возбужденный, он не протестовал, просто застонал, когда она толкнула один, а затем два пальца в задницу. Она прикусила и сосала мягкую кожу его шеи, когда трахала его, только несколько раз подкачивая его, прежде чем его тело напряглось, и он громко застонал. Он упал вперед, его лицо низко опустилось, как будто пряталось.
– Хороший мальчик, – прошептала она ему на ухо.
– Теперь тебе пора идти домой и думать о том, что я тебе показала.
– Если ты все еще хочешь быть моим рабом, тогда приходи ко мне завтра вечером, часов в семь.
– И будь готов к тому, что я трахну тебя.
– Жестко.
Глава 7
Грант в оцепенении вышел из фетиш–клуба. Смущение вернулось к нему, как тень, которую он не мог отогнать. Что, черт возьми, только что произошло?
Я извращенец, я позволил ей делать это со мной публично? Что подумают мои клиенты?
Грант поспешно оделся, избавляясь от маски и стрингов. Тот же горилла открыл ему дверь и выпустил со знающей ухмылкой, которая заставила Гранта покраснеть, а затем разозлить.
Он выбежал в ночь и поехал домой, крепко сжав руки вокруг руля. Если Изабель думает, что я позволю ей сделать со мной эти порочные вещи, то у нее будет возможность. Надеюсь, это будет в миссионерской позе. Машина замерла, и мысленный образ Изабеллы, раскрасневшейся и голой, всплыл в его голове, ее умелые руки обернулись вокруг его члена.
Разве это плохо? Этот вопрос мучал его, когда он ехал домой. Он терзал его, когда она ласкала, положив руку на его член, который содрогнулся в конвульсиях. Он звенел в голове, когда он лежал в постели, поглаживая себя.
Почему я сопротивляюсь? Это же не значит что я гей, это весело! Но действительно ли это так? У него не было проблем трахать девушек в задницу. Но ему также нравилось, когда Изабель облизывала его сморщенную дырочку, и он напрягался, когда она входила в него мини–фаллоимитатором.
Таким образом, само действие не было проблемой; у него даже было очень сильное чувство, что ему это понравится. Он определенно не был геем, но он видел, как она смотрела на ту пару в клубе.
Что заставило его подумать, в свою очередь, что он позволил бы случиться этому там. Он позволил своей секретарше, тайной Госпоже отшлепать его и наказать публично. Он даже мастурбировал и позволял ей играть со своей задницей на виду у других. И это было чертовски круто. Зря он смущался и протестовал в игре. И, испытав унижение однажды, он хотел большего. Он не был готов к тому, чтобы его привязывали и демонстрировали на всеобщее обозрение, но другие предметы, такие как крест, который он видел, когда другой человек подвергался пыткам, вызвали его интерес. Он также не возражал бы против порки.
Слава богу, что другой хозяин ушел, прежде чем Изабель приказала ему поласкать себя и уйти. Он не был уверен, сумеет ли он сделать это под его властным взглядом. Он огорчил его, но понял, что, хотя он и ревновал, но также и наслаждался удовольствием Изабеллы, от того что другой мужчина, имел ее. Это заставило его подумать о фильмах, которые он смотрел, где один мужчина трахает рот девушки, а другой ее киску. Интересно, делала ли Изабель что–то подобное.
Рука вокруг его члена сжалась, и он заработал быстрее. Так много нового, она показала ему сегодня, и заставила его задуматься. Теперь самый большой вопрос был, позволит ли он трахнуть себя? Мог ли он позволить себе отпустить свою потребность быть в контроле, быть отдающим, и позволить ей сделать то, что, очевидно, много значило для нее сексуально? Кто знает?