Родители устраиваются ближе к выходу и больше, чем уверен, что ещё долго будут мне выговаривать за расточительность, но это все потом. А сейчас, как только самолет набрал нужную высоту, и уносить мне все дальше от моей Лисички, я погружаюсь в такой живительный и крепкий сон, без сновидений.
Из царства морфея меня выдергивает приторно навязчивый запах женских духов. Кто разрешает обслуживающему персоналу пользоваться таким парфюмом в замкнутом пространстве? Это же убийственно. Не открывая глаз, жду, когда она удалится, не желая возвращаться в реальность. Стюардесса уходит, аромат - нет.
Размыкаю отяжелевшие веки, чувствую себя Гоголевским Вием не меньше, и утыкаюсь взглядом в, стремящуюся вывалится из оков блузы, грудь. Чуть выше, пухлые губы с яркой, матовой помадой сливового цвета, сложенные в форме "селфи-уточки". Жгучая брюнетка хлопает огромными ресницами - опахалами и сладостным голосом выдаёт:
- Извините, я вас разбудила, я не хотела. Там дует, - машет в сторону левого ряда вдоль стены с иллюминаторами, - и я решила пересесть.
Обвожу глазами полупустой салон. Ловит мой блуждающий взгляд и делает вид, что абсолютно не понимает, о чем это я. Ну что ж… Беру в руки свой телефон, оживив его, набираю в мессенджере сообщение и делаю это так, чтобы любопытная дама видела, кому и что я пишу. Разрушая в зачатке её эфемерные иллюзии. Недовольно фыркает и, на удивление, быстро соображает, что ей здесь не светит.
Сообщение Вари отправлено, но пока не доставлено до адресата. Если не сейчас, то сразу по прилету это все же произойдет, а пока не мешало бы поесть. Где здесь кнопка вызова?
ГЛАВА 27/2
В аэропорту им. Джона Кеннеди нас уже встречают. Плакат: “С возвращением Паша!” трудно не заметить, когда им размахивают как, коммунисты красными знаменами на майской демонстрации, а буквы на этом самодельном, приветственном постере замиксованы: латиница-кириллица. Коктейль убойный!
И ведь предполагал, что, как то так все и будет, сбрасывая информацию другу о времени прилета, пока Иваныч уговаривал отца, а мама суетилась с завтраком.
Колоритная семейка Дэвисов, хорошо еще, что не в полном составе, хотя и эта троица даст фору любой группе поддержки,
- Джо, ты как всегда с делегацией! - шучу я, отвечая на его рукопожатие, своим не менее крепким и радушным хлопком по спине.
- А что поделать, - нарочито вздыхает он, а в глазах смешинки, - мама как узнала, что ты прилетаешь, ночь не спала, готовилась.
- Джо, - раздается позади него голос миссис Дэвис, - сынок, дай и мне поприветствовать Павла, - чуть отстраняя его, она с радостной улыбкой на устах, окидывает меня пристальным взглядам и, поставив галочки по всем пунктам своей визуальной проверки, заключает в объятия, - ну здравствуй дорогой!
Ее добродушие как лечебный сироп, проходиться по организму восстановительным потоком, откидывая прочь всю усталость.
Знакомлю ее с моими родителями, которым перепадает не меньшая порция теплых приветствий. Мама расплывается в ответной улыбке и они уже о чем-то судачат. Отец чуть строже, но тоже захвачен ее обаянием, приветственно пожимая руку мистеру Дэвису.
Джо вручает мне ключи от арендованной машины, документы на нее и заверяет, что квартира готова для нашего прибывания.
Майский, послеполуденный Нью-Йорк радует солнцем и чуть прохладным ветром. На парковке эти две милые женщины все никак не могут расстаться, делясь рецептами, секретами и еще какой-то, только им одной понятной, но, несомненно, очень ценной информацией.
- Мы ждем вас на ужин? - то ли вопрос, то ли утверждение.
Смотрю на часы и понимаю, что сегодня может быть без нас. Устали все, десятичасовой перелет, разница во времени, да и состояние отца не располагают к шумным посиделкам, а у них это только так, итальянские корни, знаете ли. Но завтра, как только разберемся с клиникой, обязательно, даю я свое “честное пионерское” и усаживаюсь за руль.
До моей, Нью-Йоркской, квартиры добираемся дольше обычного, я будто заново привыкаю к этим дорогам, к машине и к движению. Чувствуя себя ребенком на автодроме в электрокаре.
На часах уже был пятый час по местному времени, когда показав свое жилье, я оставляю родителей самостоятельно его изучить и ухожу в свою комнату. Зуд от желания позвонить Лисички проходится по всем нервным окончаниям, и промедление грозит вылиться в нервный тик. Ну и что, что у нее уже почти полночь. Мне жизненно важно услышать ее, пусть с недовольным ворчанием она бросит трубку, пусть даже пройдется по мне “парой ласковых” и “пошлет в какой ни-будь пеший”, пусть. Главное, звуковая ниточка до неё и обратно будет согревать меня. Набираю в легкие побольше воздуха в ожидании ответа, самого желанного абонента.