Пальцы с силой сжимают телефон, а воздух сквозь стиснутые зубы вырывается с несдержанным матом, когда, вместо гудков и сладкого “Алло”, в динамике сухое, электронное “Абонент не доступен”.
Провожу ладонью по лицу, в надежде жестом фокусника снять то внутреннее напряжение, что так упруго свернулось, где-то в области сердца. Телефон отлетет в дальний угол, скользя по полу с затухающем экраном, поглощающем изображение той, что сейчас далеко и не доступна даже в голосовом исполнении. От самоистязания в размышлениях о сложившейся ситуации меня спасет только душ и общение с предками, не так часто случающееся в моей, загруженной делами, жизни.
Водяные потоки уносят прочь лишь “дорожную пыль”, мозг же так и кипит от раскладывания по полочкам нашего недолгого общения с малышкой. Еще ни одну женщину я так сильно не хотел: слышать, видеть, чувствовать рядом. Еще ни разу не испытывал такой мучительной потребности возвращаться к той, что сутки назад оставил в своей постели. Член колом, а из средств снятия напряжения, только собственные руки и бурная фантазия с Варей в главной, эротической роли. Возбуждение накрывает с такой силой, что пары резких движений плотно сжатого кулака по всей длине и чуть сильнее у основания, хватает, чтоб разрядка перламутровой струей оросила стену душевой. Охренеть, я этим не занимался с, хрен знает какого возраста. С восемнадцати уж точно. Упираюсь лбом в холодный глянец керамической облицовки и даю себе время на осознание того, что я влип по крупному. И это меня ничуть не пугает!
На кухне мама по-хозяйски осматривает все шкафчики, полочки и прочие места хранения.
- Мужчины, - окликает она нас, - что хотите на ужин?
- Мама, не напрягайся, сейчас закажем еду на дом, - хлопаю по карманам домашних брюк в поисках телефона.
- Вот ещё, зачем есть не понятно, что когда холодильник забит до отказа, - инстинкт хранительницы очага в действии.
От удивления глаза лезут на лоб, когда я заглядываю в свой, практически всегда полупустой холодильник, при виде изобилия. Тут явно не Джо хозяйничал.… Надо будет, не забыть поблагодарить миссис Дэвис.
Пока женщина на кухне поглощена любимым делом, мы с отцом, найдя русскоговорящий спортивный канал, погружаемся в футбольные баталии.
- Аркадий, - раздается мамин голос в моменты самых горячих битв двадцати мужиков за один мяч, - у тебя сердце.
- Да знаю я!
- Вот и угомонись, болельщик не долеченный!
- Ужинать скоро будем? - с легкой, командной ноткой парирует он ей, хозяин того самого очага.
Вкусный, домашний ужин, душевная беседа с близкими людьми финальными аккордами украсили так затянувшиеся выходные.
Открываю глаза и пару минут восстанавливаю в памяти вчерашние события. Звонок от мамы, перелет, Нью-Йорк, моя квартира. Хватаю телефон, время начало пятого утра, несложными, математическими подсчетами прихожу к выводу, что время для звонка подходящее, рабочий полдень. И пальцы вперед заторможенного мозга, соображающего каким должно быть следующее движение, уже тянутся к заветной иконке на экране. Грубый, механический ответ спускает мое благодушное настроение в унитаз. Делаю глубокий вдох, как там учат на всяких тренингах по самосовершенствованию и контролю эмоций, вот только в реале это ни хрена не работает. Стиснутые до скрежета зубы и ворох дурных мыслей, где она и что вообще, твориться.
Следующий звонок тому, кто хоть, как то сможет мне вернуть здравый рассудок на место.
- Кир, привет, ты на работе?
- Привет, дружище! - с ехидством звучит его приветствие, или мне показалось? - Ну, в отличие от тебя, я в будни работаю и даже отгул не могу себе позволить.
- Варя далеко от тебя? - интересуюсь я, пропуская мимо ушей его, в общем-то, спорную претензию.
- Ну, тебе виднее, она разве не с тобой?