Гнев, что полыхал в его глазах при появлении на моем пороге чуть больше получаса назад, сменился на огоньки понимания.
- Это наша фишка, - улыбаясь, трется носом о мой, - второй секс и опять не в кровати.
Хлопаю ресницами и обвожу все еще туманным взглядом окружающую нас обстановку, чуть задерживаюсь на валяющемся возле порога букете и затем натыкаюсь на оригинальную коробку с большим бантом.
- А что там? - спрашиваю, тыча пальцем в квадратный предмет.
- Именно это тебя сейчас интересует больше всего? - косится на наш полураздетый вид и все же решает привести в порядок одежду.
А я и не знаю, что меня должно больше волновать, то где он был или то, что только что произошло, а может еще, что-то, о чем я пока не знаю. В голове тот же туман, что и в глазах и здравые мысли напрочь покинули меня.
Скидываю с себя, погибший в неравном бою со страстным мужчиной, так мною любимый дождевик, не подлежащий уже никакому восстановлению. Парой легких движений ногами отправляю сапожки в полет до двери, уберу потом, и направляюсь в кухню. Утренний секс полезен для здоровья, но отнимает столько энергии, что я готова съесть слона, а в холодильнике только мышь с намыленной веревкой. Ну да, до появления урагана по имени Паша, я собиралась в магазин, за провиантом. Сходила…
Вслед за мной на кухне появляется виновник несостоявшегося похода в гастрономический пеший тур, заполняя собой большую часть пространства.
Продолжение от 06.04
- Это к завтраку, - говорит, водружая на стол загадочную коробку, - а это в воду, - не дожидаясь каких либо действий с моей стороны, подхватывает небольшое ведро, что стоит возле раковины, оставленное мною после вчерашнего “субботника”, перевоплощает его в вазу для букета и оставляет все это великолепие стоять на полу.
Молча наблюдаю за всеми Пашиными манипуляциями, подперев попой подоконник. Нас разделяет обеденный стол, за который он усаживается с улыбкой, по меньшей мере, победителя.
- А теперь, расскажи как мне, моя хорошая, что послужило поводом для твоего демарша, - смотрит на меня с наглыми чертиками в глазах, готовыми на корню разбить в пух и прах все мои претензии.
- Хочешь знать? А сам не догадываешься?
- Варь, брось ребусы, - и опять эти требовательные нотки в голосе с диапазоном громкости чуть выше привычного.
Обида, которая вроде бы уже сгорела в том пламени, что распалил он, воспряла из пепла подобно Фениксу и, расправив свои крылья, опаляет мою память огоньками фактов.
- Хорошо, слушай, - злость формирует мой монолог, - ты нагрубил мне и бросил трубку. Ты не позвонил мне больше до самого утра, а утром вообще стал просто недоступен, и мало того, выясняется, что ты улетел, - на последнее слово делаю особо сильное ударение, потому что все предыдущее еще как-то можно было списать на “высотность” проблемами, но вот отлет втихаря, это уже сверх моего порога примирения.
- Все пункты выдала? Чтобы мне сразу за все оправдаться, - уточняет он, а в глазах нет ни капли раскаяния. Бесит…
- А тебе мало? - удивляюсь его нахальству.
Улыбка все больше растягивает его губы, а у меня аж ладошка зачесалась от желания остудить его веселье.
- Грубо ответил, это в тот момент, когда меня за яйца держали двое инспекторов из пожарки и из наркоконтроля? - чуть вопросительно, - прости, слишком неудобное положение у меня в тот момент было. Не перезвонил, потому что как только освободился, позвонила мать, и надо было срочно решать вопрос с перелетом, да и уговорить отца на операцию тоже ещё та задачка.
Паша продолжает выдавать мне факты, о которые разбиваются вдребезги все мои домыслы и надуманные обвинения. Понимание того, что все могло быть проще, дождись я его звонка, а не накручивай себя выдуманными событиями и поступками, вот только нервы мои так не умеют.
- А теперь перейдем к вопросу о мифических жене и ребенке.
Он произнес это так спокойно, как будто зачитывал список покупок. Сердце дрогнуло в сбившемся ритме и затухающая боль разочарования, вновь скрутила меня. Задерживаю дыхания, боясь услышать то, что затопчет росток надежды на наше “счастливы вместе”.
- Лисичка, - ласкает слух, - я не женат и никогда не был. Детей тоже не имею, никаких.