- Отпусти, - испугавшись, я захныкала. Отвернула голову в сторону, не желая показывать ему моих слез. Мысленно умоляю себя не сдаваться.
Аид другой рукой касается моего лица и намеренно побуждает взглянуть на него. Его прикосновения жалят мою кожу. И я вздрагиваю. Снова мысленно кричу: уйди... не тронь меня. А сама стою, как вкопанная в его тисках.
Дыхание затруднённое из-за нервного перенапряжения. Аид внимательно следил за каждой моей эмоцией, которая проявлялась на лице. Его глаза стали еще темнее. Но так ведь не бывает же.
- Зара, - он в буквальном смысле опаляет меня своим дыханием. Ничуть не хуже жгучего пустынного солнца. Аид склонился к моей голове, касаясь своей щетиной моего виска. - Ты теперь в моей власти, Зара. И я буду делать с тобой всё, что я захочу, - его фраза звучала, как змеиное шипение.
Моя рука занемела в его тисках, и боль будто отрезвила меня. Я толкнула мужчину в грудь, ощущая во рту привкус крови. Надо же, прикусила свою нижнюю губу от злости. Аид отступил, наблюдая за мной, как я растирала кожу на запястье.
- Ты не тронешь меня, - захрипела я. Прочистив горло, снова пристально смотрела ему в глаза, словно стала равной. Если уж у меня всё отняли здесь, то терять нечего. - Я не позволю тебе, Аид.
Он усмехнулся, как будто сотни раз слышал этих угроз.
- У нас с тобой много времени, Зара. Не волнуйся. Я очень терпелив и своё возьму, - его ответ в буквальном смысле засел в моей голове, как сигнал явной угрозы. И я понимала, что он не блефовал.
- Я не знаю, сколько ты дал моему отцу времени на откуп долга, но даже если это займёт вечность...
Но Аид взмахнул рукой, останавливая мою реплику.
- Твой отец тебя продал, Зара. Поэтому никакой речи об откупе не пойдёт, - эта правда вновь сразила наповал мою храбрость. Я пошатнулась на ногах, хватаясь за ручку балконной двери. Аид хотел подхватить меня, но я стала колотить его по рукам.
- Не трогай меня, сволочь, - слезы все-таки душили мне горло.
Я окончательно захрипела, ощущая невыносимую боль, поднимающуюся с середины груди к гортани. Аид гортанно издал рык, пугая меня. Затем, не сказав ни слова, развернулся и ушёл. В спальню вновь захлопнули двери и послышался отчётливый шум закрывающегося замка.
Рухнула на пол и обняла свои ноги. Стала покачиваться, как сумасшедшая в период обострения болезни. Я вытерла слезы. Дотянулась до шарфа-вуали и стиснула ткань в руках. Затем обернулась в неё,словно могла навсегда исчезнуть. Это в последний раз, когда я показала свою слабость перед Аидом. Больше он не сумеет пробить во мне броню. И жëны его в том числе.
В таком положении я просидела не много и не мало, но часа два точно. Снова зашла служанка и положила на край журнального столика небольшой конверт. Тут же выскочила, словно я за ней погналась.
Самое важное, что я не теряла надежды. У меня много друзей, знакомых. Меня будут искать, вопреки мнению Аида, что я теперь другая - под стать его миру.
Глава 6
Оставленный служанкой конверт злил меня. Я шмыгнула носом, стирая со щёк мокрые дорожки. Всё! Баста! Хватит лить слезы из-за того, что по глупости угодила в ловушку. Сама виновата в первую очередь, что купилась на красивые речи мужчины.
Поднялась с пола и подобрала шарф-вуаль. Швырнула его на кровать, испытывая целую гамму эмоций гнева. Подошла к столику и взяла этот грёбанный конверт. Мягкая бумага, словно бархат, пахла розовой водой. Я даже приблизила её к носу и вдохнула приятный запах.
Надо же...
Осторожно вынула сложенный в четыре раза листок бумаги, раскрыла его. Красивый каллиграфический почерк предстал перед моим взором, гласящий о приглашении на ужин в левое крыло к самому Аиду в его покои.
Он издевается надо мной?
Я бросила листок с конвертом обратно на столик. Чёрта с два! Не пойду я к нему на ужин. Лучше с голоду умру, но наедине с ним не останусь.
Обняв саму себя, ходила из угла в угол просторной комнаты. Я боялась этого мужчину, но ещё больше его жён. Обе женщины далеко неприветливые и явно моим присутствием недовольны. Казалось, Аид их просто поставил перед фактом, как меня саму.
Через двадцать минут ко мне снова заглянула служанка, а следом за ней вошла Амани.
Мы встретились взглядом. С её стороны ощущалась враждебность. Но и держалась Амани крайне настороженно, ведь не знала, что я могла учудить.
А где же вторая?
Никто из нас не спешил заговорить первой.
Служанка оставила на краю кровати одежду, хотя зачем? Я ведь, итак, только что переоделась. Амани зыркнула, ухмыляясь. А потом по-хозяйски расположилась на кресле, закидывая ногу на ногу, руки уложила на подлокотниках.