ловит слабо.
«Да. Я обещал Рене, что приду. Увидимся позже».
Эти слова были пустыми и не эмоциональными. Я не могла видеть его лицо,
чтобы знать, улыбался ли он, когда писал сообщение, но интуиция подсказывала,
что он сердился либо на меня, либо на себя, либо на кого-то еще. Если бы он
использовал смайлик, я бы знала, что он шутит. Но Дасти не был похож на человека,
который ставит смайлики в конце сообщения.
Я написала всего две буквы и отправила ему:
«ОК»
— Ты уверена, что все еще хочешь сделать это? — спросила Рене, втягивая
воздух после целого дня подготовки к предмету, который я не то, что начать
понимать, а даже произнести не могла.
— Я понимаю, я купила платье, а Ханна только этим и живет. Я отговорила её
от плана Кэрри, сказав, что лучшая месть — это жить хорошо. Так что теперь её план
состоит в том, чтобы жарко танцевать и хорошо проводить время, а потом
любоваться их лицами. Мы увидим, если он сработает. Они, наверное, будут
слишком пьяны, чтобы заметить, но это не имеет никакого значения, — ответила я.
Она села рядом со мной, за стол в столовой, где я изучала последние задания
по английскому, присланные моими одноклассниками. Большинство из них
заставляли меня желать обмануть свои глаза. Эти люди не имели уважения ни к
себе, ни к окружающим. Вообще.
105
Переведено специально для группы https://vk.com/fantabooks
— Она когда-нибудь рассказывала тебе, что с ней случилось? Я имею в виду,
видно, что она использовала пластическую хирургию. Вот почему на её коже такой
странный рисунок. Трансплантаты из других частей тела. . — Я знала это, но ничего
не рассказала:
— Она просто сказала, что это долгая история.. Ханна — такой человек,
который не будет говорить о чем-то до тех пор, пока она сама не захочет. Читая
между строк, это звучит довольно ужасающе. Как одна из тех вещей, которую ты бы
хотел не знать. Я уверена, что она расскажет мне об этом в какой-то момент, но я не
хочу заставлять её говорить об этом. Люди имеют причины, чтобы хранить секреты.
— Может быть, как и ты? — Она перекидывала мои волосы через плечо, но я
видела, что она не сумасшедшая. — Я просто хочу, чтобы ты доверяла мне
настолько, что могла рассказать всё.
— Это не потому, что я не хочу или не доверю тебе.
— Тогда почему, Джос? Мы через столько прошли вместе.
— Я знаю, я знаю. — Доверие здесь было абсолютно не причем. Это было
больше похоже на.. Если бы я рассказала ей, то опять открыла бы старую рану. И я
не думаю, что она зажила бы в ближайшее время. Лучше было просто наложить
повязку и надеяться, что со временем рана пройдет. Кроме того, я должна была
иметь эту рану. Я должна была это нести.
Она встала и обняла меня, положив подбородок мне на плечо.
— Ты знаешь, что я люблю тебя? Ты моя любимая сестра, — я тоже обняла её:
— Я знаю. Ты тоже моя любимая сестра. А чего ты хочешь теперь? — Она
засмеялась:
— Ничего. Я просто почувствовала, что должна была сделать это так, как мы
не делали с раннего детства, — она была права. Наши мама и папа, а также разные
приемные родители не испытывали привязанности друг к другу. Возможно, именно
поэтому у меня и Рене были искаженные взгляды на любовь. Должно быть, детям
нормальных родителей, которые любят друг друга, легко верить в любовь. Не то
чтобы я не верила в существование любви..
Жизнь в доме, полном пар, которые без ума друг от друга, в значительной
степени определяет твоё существование. Но возможно это только для некоторых
людей?
Я имею в виду, что если любовь так повсеместно распространена, то почему
так много людей разводятся? Мои родители утверждали, что любовь и честь вечны,
а потом превратились во вчерашний день. Они просто неправильно любили? Или
они неправильно выбрали человека для того, чтобы любить? Как, черт возьми,
выбрать правильно?
— Хорошо, что ты так сказала, — ответила я и отпустила её, чтобы вернуться
к домашней работе. В этом мире было лишь несколько людей, которым я могла
сказать, что люблю их, и одного из них уже не было, и я не могла сказать ему это
снова. — Люблю тебя, старшая сестра. —