Я не знаю, как бы я поступил в такой ситуации, но решения, которые моя семья придумала на ходу в то утро, олицетворяют глубину их любви и их гениальность перед лицом логистического кошмара и семейного кризиса.
Моя сестра Ким была суперзвездой, которая изначально взяла бразды правления этой катастрофой в свои руки и создала из нее смысл, делилась информацией, когда могла, и следила за тем, чтобы мой уход был настолько хорошим, насколько это возможно.
Но для начала ей тоже нужно было научиться дышать.
Проснувшись в то утро 2023 года, Ким первым делом обратила внимание на отдаленный звук вертолета. Она подумала, что с воздуха летят новостные группы, которые сообщают о масштабах исторического погодного явления, через которое мы все только что прошли. Но, поскольку погода прояснилась, а машины освободились от сугробов, она также знала, что сегодня предстоит напряженный день, когда все будут готовы отправиться на склоны, и времени валяться без дела не было. Натянув футболку, она спустилась вниз, где обнаружила Рори и нескольких детей, которые болтали и дурачились; в остальном в лагере Реннера было тихо.
Рори сказал: "Кофе уже течет, налейте себе чашечку. Мы все утро не спали, выкапывая машины".
Пока они болтали, Ким сначала не заметила, как Алекс вошел в дом. Но он подошел к ней сзади и прошептал, что ему нужно с ней поговорить. Она растерялась, потому что Алекс не снял ботинки - это было строгим запретом в доме с белыми коврами. Но по выражению лица сына она поняла, что что-то случилось, и решила, что он, возможно, разбил одну из моих машин. Он покатился на ней, подумала она, и теперь сходит с ума, не зная, как сказать об этом Джереми. Но, как всегда у Ким, ее следующей мыслью было: "Мы решим проблему; мы разберемся с этим".
Выйдя в гараж, она поняла, что Алекс запыхался, почти задыхается, явно чем-то травмирован. Что это могло быть?
А потом он начал рассказывать ей, что именно произошло.
"Мама, произошел несчастный случай, - сказал он, тяжело дыша. "Снегоход переехал Джереми. Его зацепило. Мама, у него вытек глаз..."
Все это время Ким постоянно перебивала его.
"Просто держись, мама", - сказал Алекс, отчаянно пытаясь рассказать ей все, что мог. "У него вытек глаз, мама, все разбито. Он не дышал. Они посадили его на вертолет и доставили по воздуху. Я даже не знаю, дышит ли он еще, мама, я правда ничего не знаю".
Невероятно, как реагирует травмированный разум: Ким сразу же подумала: "Мне нужно надеть лифчик, потому что на мне его нет, и мне нужно взять ключи, и мне нужно зарядное устройство".
Алексу она сказала просто: "Я должна спасти своего брата, я должна защитить его".
Ким вбежала в дом, по ее лицу текли слезы; Рори заметил это и последовал за ней наверх. Она сказала ему, что поговорит с ним в гараже.
Наверху Ким рассказала своему партнеру, Фрэнку, все, что знала (и попросила его держать информацию при себе), и собрала свои вещи.
"Пожалуйста, никому не говори, потому что я не хочу, чтобы дети сходили с ума", - сказала она Фрэнку. "Никому ничего не говори. Никаких детей".
Она надела бюстгальтер, туфли и куртку, взяла телефон, зарядное устройство и сумочку и направилась в гараж, где, как она знала, была хоть какая-то связь. Рори подошла к ней; к этому моменту она уже неудержимо рыдала. Она сказала: "Джереми сбили. Это ужасная авария. Он выглядит мертвым. И если он выживет, я должна немедленно отвезти людей в больницу".
Рори оцепенел: ужас и опустошение от этой ужасной новости о его лучшем друге и так были плохи, но это также очень естественно вернуло его к самому худшему дню в его жизни до этого дня.
За сорок лет до этого младший брат Рори на два года, Джон, играл в хоккей за два дня до Дня святого Патрика, когда его парализовало после жестокого столкновения во время игры в Канаде. Когда это случилось, Рори не было в стране, и когда ему позвонили, он упал в агонии, очнувшись только через два дня. Он всегда чувствовал ответственность за своих младших братьев, и помнит, как считал, что именно он виноват в том, что случилось с Джоном. Почему я не предотвратил это? вспоминает он. Где ты был? Рори годами чувствовал себя беспомощным, и с новостями, полученными в то утро в гараже, к нему мгновенно вернулось множество подавленных чувств вины и бесполезности. Но эта новость также заставила его осознать, что ему предстоит важная работа. Его задача - готовить смузи, кофе и еду, смешить людей в этих самых сложных обстоятельствах и делать все, что необходимо, чтобы семья, которую он любил, смогла справиться с предстоящими ужасными днями.
Но Эва... Что делать с Эвой? Она еще не проснулась, но когда она наконец встанет, будет крайне важно обращаться с ней осторожно. Проблема для Рори заключалась в том, что он - честный продавец, не умеющий врать и поэтому ужасно умеющий врать. У него все кипело внутри, но он знал, что должен показать себя Рори, как бы плохо он ни умел скрывать.
Рори почти сразу же получил свой первый тест: Ава наконец-то проснулась, и, как всегда, первое, что она всегда хочет сделать, вскочив утром с постели, - это найти меня.
"Где мой папа?" - спросила она Рори.
"О, я не уверена, дорогая, но не волнуйся", - сказала Рори. "Вот, возьми яичницу".
Рори знал, что прежде всего я хочу, чтобы он сделал одно: оградил моего ребенка от ситуации, пока мы не узнаем, что происходит. Если я выживу, то пока не стоит ее беспокоить. Если же я умру, то эта информация должна была поступить от моей мамы или от мамы Авы.
Рори любит Аву так, словно она одна из его собственных детей; я люблю его детей так же. И мы всегда говорили, что если с кем-то из нас что-то случится, наши семьи будут нашей первой линией обороны и что мы всегда будем заботиться о детях друг друга в первую очередь. В то утро Рори понял, что у него есть своя роль, своя работа, своя цель, которая в конечном итоге станет для него целительной, потому что, когда его брат был так тяжело ранен все эти годы , он чувствовал себя, как он выразился, "как муха в урагане". Но все равно было так больно лгать Аве.
"Мы навестим его позже", - сказал Рори, втайне молясь, чтобы это не было ложью.
Тем временем Ким знала, что должна позвонить нашей маме и рассказать ей о случившемся.
Единственная проблема заключалась в том, что они не разговаривали друг с другом и не разговаривали уже несколько месяцев - Ким не была уверена, что мама вообще возьмет трубку.
К счастью, мама сразу же ответила, увидев, что это Ким. То, что произошло дальше, мама позже описала как "самый ужасный телефонный звонок за всю ее жизнь".
"Мама, - сказала Ким, - кое-что случилось. Джереми попал в аварию..."
Но не успела Ким продолжить, как мама начала кричать.
"Заткнись, прекрати, не говори этого, Ким", - кричала она. "Прекрати!"
"Мама, - сказала Ким, отчаянно пытаясь передать как можно больше информации, прежде чем отправиться вниз с горы, - у меня не будет сотовой связи в течение часа. Я направляюсь вниз по дороге. Я не знаю, что происходит. Но ты должна подняться сюда".
Потом она сказала: "Мама, он не дышал. И глаз у него не было..."
Мама застряла в Модесто и не знала, как ей добраться до Рино, но сейчас для Ким первоочередной задачей было как можно скорее добраться до меня. После того как она позвонила нашему отцу и ввела его в курс дела, Алекс явился, чтобы сообщить маме, что кто-то ждет ее у подъезда, прямо у того места, где произошел инцидент. Ей понадобится помощь, чтобы выбраться из района, поскольку дороги все еще закрыты, и один из пожарных согласился отвезти ее в Рино.
Никто не говорит со мной, подумала Ким. Просто дайте мне дышать. Дайте мне сосредоточиться. Она вошла в режим, который позже охарактеризовала как "шок и исправление". Но в основном она поняла, что тоже перестала дышать или, по крайней мере, забыла вспомнить, что нужно дышать.
Алекс отвез маму на снегоходе по подъездной дорожке, где они нашли любезного пожарного, который ждал, чтобы отвезти ее в Рино. На месте происшествия Ким была рада, что не увидела много крови, но все равно повсюду было множество огней и машин - она не понимала, что видит. Как и Дэйв Келси до нее, моя сестра вообще не могла осознать происходящее.
Капитан пожарной команды отвез ее от лагеря Реннер, но, вероятно, желая избежать новых бедствий, он ехал невероятно медленно - несмотря на перерыв в буре, дороги все еще оставались коварными. Ким понимала, что капитан просто соблюдает правила безопасности, но ей очень хотелось на него накричать. Нельзя ехать так медленно, подумала она. Я должна быть там. Я должна быть там. Я должна быть там. Ей некому было позвонить, некому написать сообщение. Вся тяжесть этой истории лежала на ней - и на ней, и на Алекс, и на Дэвиде Келси, и на Фрэнке, и на Рори, но сейчас бремя непредвиденного легло на нее сильнее, чем на кого бы то ни было.
В какой-то момент по дороге в Рино Ким взяла трубку и позвонила папе. Он был очень спокоен, когда Ким позвонила ему; он тоже находился в глубоком шоке. К тому же ему предстояла адская поездка из Грасс-Вэлли, что в девяноста милях к юго-западу от Рино. Ему придется проехать через перевал Юба, шоссе с высотой 6 700 футов над уровнем моря, на котором уже сломалось несколько машин и было брошено в больших снегах, но ничто не могло помешать отцу добраться до меня.
Мама, напротив, не знала, как ей удастся добраться до места. Надвигалась очередная буря, единственный доступный рейс прибывал в Рино за четыре дня до Нового года, а все остальные рейсы уже отменялись или были полностью заняты. Дороги оставались либо опасными, либо непроходимыми. И тут случился счастливый случай: Невестка моего брата Кайла, которая также приехала в гости, чтобы отпраздновать рождение ребенка, объявила, что они с мужем вернутся в Рино в тот же день, чтобы успеть до следующего шторма, причем на огромном грузовике с цепями на шинах, не меньше. Это был очевидный и очень удачный выход из затруднительного положения моей мамы. Они втроем отправились в путь почти сразу же, даже не сделав ни одного перерыва на еду или туалет на всем пути на восток. Но обычный маршрут, по которому они ехали, - 99 на север до Сакраменто (перед тем как отправиться на восток по I-80) - был местами затоплен, так что им пришлось свернуть на 5-е шоссе, чтобы добраться до 80-го, а поскольку у всех остальных была такая же идея, на поездку (из Модесто в Рино), которая обычно занимает чуть больше трех, ушло более тринадцати часов.