«За что за всё?» – хотелось мне спросить, но лицо оказалось дороже. Девчонка не разбрасывалась угрозами попусту. Чтобы спастись от увечий, пришлось опустить её на землю и отойти на несколько шагов назад. Жаль… Ещё немного и мы поднялись бы в мои апартаменты. Что я собирался делать после, пока ещё сам не понимал. Но скучать точно бы не пришлось.
– Испугался? – завопила она победно.
– Да не то чтобы. И откуда ты взялась такая принципиальная на мою голову?
Она тряхнула своей угольно-чёрной шевелюрой, растрепавшейся во время падения.
– Ты ещё выучишь моё имя, – пообещала она, отбрасывая остатки вежливости и переходя на ты. Это резкое сближение мне понравилось.
– Я уже, – улыбнулся ей. – Ты моё, видимо, тоже знаешь.
Она фыркнула и, развернувшись, умчалась в обратную сторону. Перебежала дорогу на красный свет, чем едва не довела до инфаркта несчастных водителей, и скрылась за углом моего бизнес-центра. Ну Мона-Лиза, не меньше. Бриллиант среди стекляруса, вот кем виделась мне эта Этна.
– Узнай про неё побольше, – велел Аркадию парой минут позже. – Кто она, откуда и за что мстит. – Впервые мне стало поистине интересно.
1.2
Этнара Реус
– Адский чёрт! – заорала я, едва свернув за угол его бизнес-центра. Хотелось реветь, кричать и драться. Такая во мне кипела досада и ненависть. Ну почему все мои попытки приводили только к позору? Причём моему собственному. Почему сражаясь за правое дело, всегда оказываешься на поле боя один? А против тебя – изворотливое полчище беспринципных гадов.
Но я не сдамся! И сумею отомстить. Он ещё хлебнёт такого же горя, какое сам приносит людям.
– И мобильник отобрали!..
Я, конечно, ещё не голодала, но лишних денег и так не было. А теперь ещё телефон покупать. В старом – вся жизнь. Соцсети, материалы для роликов, фотки. Что-то я копировала на жёсткий, конечно. Но последние – нет.
От злости пнула валявшуюся на дороге алюминиевую банку от колы. И стало ещё горче. Мир так несправедлив! Кто-то отчаянно сражается за всеобщее благо, рискуя жизнью, а кто-то даже банку от колы до урны донести не может.
Выругалась. В несколько шагов настигла злосчастную банку и подняла. Ещё пара шагов – рука разжалась над урной – бинго! – прямое попадание.
– И ведь ничего сложного, – прошептала я, глядя на полупустую урну на краю тротуара.
Сбоку шумели машины. И никому не было дела, что в этот раз зло победило. Как и в прошлый раз. Как и всякий раз.
– Врут ваши сказки! – крикнула я. – Иногда у добра нет шансов.
На мои вопли обернулось несколько прохожих. Посмотрели на меня, как на умалишённую, и я, в общем-то, их понимала. Наверно, со стороны я выглядела ужасно. Растрёпанная, злая и, кажется, заплаканная. Коснулась пальцами щеки – и правда слёзы.
«Что-то ты совсем раскисла, Этна», – продолжила диалог с собой, но уже мысленно. Не хотелось, чтобы, в довершение всего, мне вызвали санитаров. – «Разве для того ты приехала в столицу, чтобы вот так скукситься и сдаться?»
Нет, сюда я ехала совсем за другим. Мчалась, как мотылёк на свет. Тогда мне думалось, что это город возможностей. Что если искренне захотеть и очень постараться, то всё непременно сбудется. Виновные будут найдены и наказаны, а множество жизней – спасено. Но этот огромный город заглотил меня, как бы между делом. Будто огромная собака, проглотившая муху, неудачно зевнув. В горле у неё на мгновение запершило и успокоилось.
Этот мегаполис не заметил моего появления. Виновники расхаживали на свободе. Жизни людей продолжали рушиться. А у меня теперь даже телефона не было. Всё впустую.
И как назло, вспомнился насмешливый взгляд этого гада. Карие глаза слегка прищурены. Завитки волос, как крупная стружка горького шоколада, небрежно уложены назад, но одна непослушная прядь всё равно спадает на лоб и касается изогнутой в насмешке брови. Кожа – молоко с некрепким кофе. От неё даже пахло так же, терпко и мягко – смесь невозможного. Статный, богатый, но какой же беспринципный тип! Для него человеческая жизнь – разменная монета. Он осушает людей до капли и выбрасывает, как жмых. Тратит деньги на роскошь, а на сдачу скупает пригоршнями женщин. Снимает с них платья, словно фантики с шоколадных конфет, съедает одну за другой за вечер, а на следующий – покупает новых. И вечно смотрит на всех снисходительно, как бы прощая за иррациональное обожание.
Сколько бы я ни пыталась, никак не могла понять, чем он так привлекал людей. Красив? Но таких немало. Богат? Это, конечно, для некоторых аргумент. Властен? Да катился бы он к чёрту со своей властью! Казалось, только я могла разглядеть за красивым фасадом его насквозь прогнившую душу. Хотя смрадом от неё разило за версту.