И жар на этот раз окутал всё моё тело, уделяя особое внимание щекам.
– Это безответно, – выдавила я и вжалась в сиденье. Даже несмотря на работающий кондиционер, в машине стало душно. Захотелось выйти и продышаться. Плохая была идея ехать куда-то наедине с Игнатом Молоховым. Он игрался и разбрасывался словами, напоминая о том, какой он человек и чем зарабатывал на жизнь. – У тебя и так хватает поклонниц. Зачем тебе ещё одна?
8.5
– Здесь ты права. Ещё одна поклонница мне ни к чему. Но ты вряд ли станешь мне поклоняться, – ухмыльнулся он. – В этом всё и дело. А вообще, я, кажется, отвлёк тебя от звонков, – он кивнул на лежавший на моих коленях мобильник. – Ты совсем забыла про Ваню.
– Я не забыла, – огрызнулась я, испытывая жуткое чувство вины. – Ты же сказал, что его и без меня найдут. Соврал?
– Вот ещё! Ложь – удел слабаков. К ней прибегают такие, как твой Ваня. Вряд ли он откровенен хотя бы с кем-то. Особенно с тобой.
– Почему это со мной особенно?
– Ты слишком правильная. И смотришь на него свысока.
– Это неправда!
– Правда. Иначе зачем тебе его спасать? Сам он тебя об этом не просил. Но ты всё равно мчишься и названиваешь. Вот наш поворот, – он показал на съезд с дороги. – Почти доехали.
– Молохов, да как же ты меня бесишь! – взъярилась я.
– Потому что неотразим?
– Потому что моральный урод.
– Всякие мне делали комплементы, но такой впервые, – усмехнулся он.
– Этим я подразумевала оскорбление.
– Да-а? Но я ничуть не оскорблëн. Зайдём в супермаркет? – он направил машину к обочине у двухэтажного магазинчика с пыльной вывеской. – Такси прилетит только утром. А еды в доме нет.
Говорил он это настолько буднично, словно мы не ругались минуту назад. И мне снова захотелось его чем-нибудь ударить. Может, это желание и стоило осуществить, но я зачем-то сдержалась. Да и вообще, от нашего разговора подозрительно повеяло семейной ссорой. От мысли об этом начало подташнивать.
– Знаешь что, давай не будем вот так ругаться, – предложила ему. – Мне от этого не по себе.
– Да? – спросил он. – А мне вот понравилось. Давай будем ругаться почаще. Есть в этом что-то объединяющее.
– Это меня и напрягает.
У входа в магазин нас встретил обслуживающий робот.
– Какой отдел вам показать? – спросил он, и на небольшом экране, установленном там, где у роботов обычно голова, начали мелькать названия различных отделов.
– Продуктовый, – ответила я.
– Никакой, – перебил меня Молохов. – Сами разберёмся, – махнул роботу, чтобы тот дожидался следующих посетителей и отвязался от нас. – Я здесь и так все знаю, – пояснил мне.
– Ну раз знаешь, веди.
Мы без труда нашли отдел продуктов и начали нагружать тележку всем, что попадалось под руку.
– Мы что, на неделю приехали? – не выдержала я.
– Ну ты же любишь готовить.
– Во-первых... – хотела возразить, но потом поняла, что в целом он прав. – Да, готовить я люблю. Но не сутки напролет, и уж точно не для того, чтобы выкидывать приготовленное. Давай выберем что-то одно. Ну, пару блюд.
– Тогда на твой вкус, – Молохов выложил несколько продуктов из тележки, но остальные всё-таки оставил.
Я решила, что приготовлю как положено все три блюда. Поэтому взяла свежих овощей на салат, и все, что нужно для супа и второго. В это время с полок на нас осуждающе смотрели полуфабрикаты. За последнее время их производство настолько шагнуло вперёд, что почти никто больше не готовил дома.
Все покупали готовую еду, считая, что не стоит тратить на ее приготовление время. Но я думала иначе. Хотя раздельные ещё сырые продукты намного дороже, мне казалось, что приготовленное самостоятельно всегда вкуснее и полезнее. Нам же никто не расскажет, в каких на самом деле условиях и из чего готовятся полуфабрикаты.
Из магазина мы вышли нагруженные едой, словно и правда приехали на целую вечность. В магазине, пока я собирала то, что считала нужным, Молохов все равно подкладывал что-то в тележку. «На всякий случай», – пояснял он, замечая мой недовольный взгляд.