– Зачем?
– Ты как старый коммуникатор. Иногда подвисаешь.
Я усмехнулся.
– Думаю, мою проблему психолог не решит. И психиатр тоже. К тому же у меня на эту проблему совсем другие планы. Спокойной ночи, мой маленький вулкан.
– Пожелание не взаимно, – огрызнулась она. – И я не вулкан!.. – крикнула мне вслед. – И уж тем более не твой, – донеслось уже тише.
– Если не мой, то чей? – спросил я шёпотом. – Кому ещё удастся с тобой совладать?
Мысли вернулись к злосчастному Ване, о ком она так пеклась. Этот соплежуй наверняка умудрился околдовать её без особых усилий. Ему хватило своего чахлого вида и несчастной мины, чтобы Этна с радостью бросилась его спасать. Хотя сам он не представлял из себя ровным счётом ничего. Просто родился в тот же год и жил по соседству. И ходил с ней в одну школу. И проводил в одной компании с ней летние каникулы. И даже иногда помогал ей с пансионатом, когда она подросла и оставалась на хозяйстве. До того, как мир онлайн игр поглотил его душу.
Этого сопляка Аркадий, к моему сожалению, уже нашёл. Точнее, почти нашёл. И упустил снова. Видимо, Этна сегодня позвонила тому приятелю, у кого он остановился. И Ваня решил не рисковать и сбежал опять. Ну и зачем его так отчаянно разыскивать, если он так же отчаянно не хочет быть найденным? Ему хорошо в его воображаемом мире. Такие люди, как он, знают, что живут иллюзиями. Но считают, что иллюзия ничуть не хуже реальности. И может быть, так оно и есть. По крайней мере, пока не проснёшься. А многие из них уходят не просыпаясь.
Но Этне всего этого не объяснить. Она истинная идеалистка. Сердобольная и, увы, неравнодушная к зависимым соплякам.
Я злился. И ревновал. И снова злился из-за того, что ревновал. Ну с кем я соревнуюсь? Что он может мне сделать? И что может ей предложить? Он нужен ей только до тех пор, пока несчастен.
– Решено! – хлопнул я в ладоши, спустившись на первый этаж, тихий и тёмный, едва ли обжитой. Даже запах стоял неестественный. Пахло клеем после ремонта и новой мебелью. – Нужно лишить его единственного преимущества – зависимости.
«Отключи все его аккаунты в наших играх. И пошамань у конкурентов. Сделай так, чтобы он больше не смог играть. Вообще».
10.2
«Он купит другую симку и сделает новую почту», – пришёл ответ Аркадия.
«Блокируй, пока он не умрёт от ломки», – ответил я.
– Или не излечится, – добавил уже вслух со вздохом.
Этна сказала бы, что я жесток. Но сама она ничуть не лучше. Именно на такой эффект она и надеялась, добиваясь закрытия моей компании, хотя решение оказалось значительно проще. Если проблема в одном человеке, не так уж и сложно с ней разобраться. Глядишь, пока мы доедем до Нижнего и встретимся с виновником путешествия, он уже станет другим, здоровым, человеком.
«И тогда Этне незачем будет возвращаться в Москву», – осознал я с опозданием, но отмахнулся от этого. Будем решать проблемы по мере их поступления. – «Я ещё тот демон-искуситель», – усмехнулся я. – «Сумею чем-нибудь её завлечь».
Уже у себя в спальне я устало расстегнул рубашку и присел на мягкую кровать. Самую простую, без электроники и прочей лабуды, которой пичкают каждый пенёк на рынке. Пришлось производить это ложе на заказ, чтобы точно не влепили туда ни единого провода. Не то чтобы я не любил блага, даруемые цивилизацией. Любил и даже очень, но не в спальне. Не там, где я должен закрыть глаза и знать, что ничего не завибрирует, не засветится или, не дай боги, не начнёт раздвигаться. В спальне я хотел лечь и спать. Хотя теперь, может быть, ещё кое-чего поинтересней.
Моя святая-святых – домашняя спальня. Место, которое за всю мою самостоятельную жизнь не осквернила нога ни одной женщины, кроме уборщицы. Домой, и особенно в спальню, я представительниц прекрасного пола принципиально не приглашал. Но сейчас я впервые мечтал лишить это место святости и прикрыл глаза, представляя янтарный взгляд Этны. Её острые скулы и алые губы. Фарфоровую нежную кожу. Гуттаперчевое тело, умеющее, если верить её словам, драться. В рукопашную и на мечах.
Пока фантазия не разгулялась окончательно, я стянул с себя рубашку, взял из шкафа свежее полотенце и отправился в ванну. Перекинув полотенце через плечо, открыл воду, зачерпнул в ладони и плеснул себе на лицо. Холодные капли, едва коснувшись кожи, побежали вниз, поднимая мурашки и немного развеивая дурман. Но на его место, увы, пришла не столь желанная ясность, а ощущение ещё более дурманящего голода. Той особенной жажды, какую я вынужден был утолять у хронографа. Хотя вчера, казалось, насытился энергией на столетия.
– Рано, – вздохнул я. – Слишком рано.