— Хорошо. До скорого.
Я, улыбаясь, прощаюсь с господином Коттером и двумя другими мужчинами, которые теперь будут решать дальнейшее будущее моего профессионального пути. Комнату отдыха я нахожу не глядя, так как вчера в ней побывал несколько раз. Она прекрасно оборудована. Автомат с прохладительными напитками и, что более важно, с конфетами, а также ультрасовременная кофеварка, для которой можно купить капсулы и уже через несколько минут наслаждаться восхитительным кофе. Но в данный момент мне нужно заесть нервы, поэтому я иду к автомату со сладостями, отдаю ему один евро и выбираю шоколадный батончик. Затем усаживаюсь в одно из удобных кресел и прокручиваю в голове последние семь часов. За день были как взлёты, так и падения. К сожалению, в моей голове особенно четко отпечатались слабые моменты, в которых я был не сконцентрирован или не сразу находил подходящие ответы на неожиданные вопросы.
Шоколад не помог взять нервы под контроль. Чем больше я размышляю, тем больше у меня уверенности в том, что я получу отказ. В финансовом плане это бы меня не подкосило, хотя мне не хотелось бы, чтобы месяцы работы прошли впустую. А о стрессе последних дней вообще упоминать не стоит.
Каждые пару секунд я смотрю на часы и удивляюсь, как медленно идет время. Эйнштейн был действительно умным парнем. Время относительно. Прежде чем сойти с ума, я заставляю себя подумать о чём-нибудь другом. Вспоминается вчерашнее позерство Памелы, и я невольно качаю головой. Женщины с таким поведением действительно имеют успех у мужчин? Конечно, она всё для меня предельно упростила, и если бы я действительно был увлечен, то отреагировал бы по-другому. Но на следующее утро я бы стал меньше себя уважать. И вообще. Хоть это и старомодно, но я хочу завоевать женщину, а не получить всё на блюдечке. И уж точно не с витрины. Я понимаю, что живу в мире, где женщина имеет право сделать первый шаг, тем не менее, мне больше нравится, когда инициатива идет от меня.
Мои мысли возвращаются к Вики. Почему вчера вечером она так долго ругалась по телефону с этим Томасом? С другой стороны: какое моё дело? Тем временем я понял, что у неё нет ко мне интереса. Её уклончивое поведение не имеет другого толкования. Однако на один момент я представил, как бы завоёвывал её. Это был бы вызов!
Прежде, чем я успеваю погрузиться в несбыточные мечты, открывается дверь. Симпатичная секретарша Коттера, которая вчера мне рассказывала о том, что через шесть месяцев ей на пенсию, огляделась вокруг.
— Господин Дирберг, господа готовы.
Вдруг я возвращаюсь во времена университета. Перед получением диплома я был так же взволнован, как и сейчас.
Госпожа Розенталь ободряюще мне улыбается. Я встаю и на дрожащих ногах следую за ней. По дороге я уверяю себя, что отказ не будет катастрофой. К сожалению, эта форма самообмана никогда на мне не работала. Если ничего не получится, то я буду неделями паршиво себя чувствовать.
В просторном конференц-зале находятся три городских работника, которым я последние два дня представлял в мельчайших деталях свой проект. Коттер их представитель. Он поблагодарил меня за всю проделанную работу. Моя уверенность снижается к нулю.
— Мы единогласно решили совместно с Вами реализовать этот проект и гарантировать банку обеспеченность кредита.
—Ээ, что? — удивленно реагирую я.
Коттер ухмыляется.
— Да, господин Дирберг, Вы не ослышались. Конечно за банком последнее слово. Без предоставления кредита ничего не получится. Хотя я вполне уверен, что ваш банк будет сотрудничать.
— Я надеюсь.
Дальше пошла дружелюбная перепалка и взаимные уверения, как все с нетерпением ждут следующих месяцев.
Когда я сел в машину, стал осознавать значимость всего, что случилось.
Я, Симон Дирберг, сегодня сделал большой шаг вперед.
— Да! — с энтузиазмом воскликнул я и сжал кулак.
Три раза я стукнул по крыше моего автомобиля. С удовольствием сейчас бы посигналил, но мне удалось подавить этот импульс. Вместо этого, я подпеваю песне, что играет по радио, и, широко ухмыляясь, уезжаю.
После песни начинаются новости, и ведущий рассказывает о последних событиях дня.
На встрече профсоюза с муниципальными представителями сегодня согласовали, что новый раунд переговоров начнётся со следующей недели. Завтра забастовки ещё продолжатся, но нас уверили, что с понедельника детские сады начнут работать.
— Великолепно, — комментирую я эту хорошую новость.
Наконец-то, я больше не буду зависеть от моей соседки.
Когда я подъезжаю к дому, на меня сваливаются последствия напряженной недели. Я от души зеваю и выключаю двигатель. С радостью сейчас прилег бы поспать на один или пару часиков. Но этого не будет, так как Вики присматривает за моей малышкой со вчерашнего вечера.
***
— Гол! — слышу я голос Тильды.
— Не правда, — противоречит Луис. — Это была штанга.
— Нет, гол.
— Штанга.
— Гол.
Я вижу их на детской площадке, и, по-видимому, Луис стоит в воротах, которые были отмечены двумя кучами песка.
— Луис, я считаю, что мяч был внутри ворот, — кричит Вики.
— Ты не судья, — протестует мальчик против её вмешательства. — Женщины ничего не понимают в футболе. Папа говорит - это как из мужика балерина.
— Могу я увидеть повтор? — обращаю я на себя внимание и избавляю Вики от комментирования выражений её бывшего.
Моя дочь мгновенно оборачивается и бежит ко мне. Я ловлю её, поднимаю вверх и начинаю кружить в воздухе.
— Ну, моя дорогая, как прошёл твой день?
Вики улыбается мне и наблюдает за нами.
— Очень клево, — сообщает Тильда. — Луис храпел; сначала было смешно, потом стало раздражать. — Она воспроизвела звуки храпа, которые звучали довольно резко. — Так что я пошла к Вики, разбудила её, но она хотела, чтобы я растолкала Луиса.
— Мамочка? — спрашивает Луис укоризненным тоном.
— Я не так это сказала. Она должна была тебя толкнуть. Очень нежно.
— Так как я не хотела больше спать, Вики показала мне свои украшения. Целую кучу.
Тильда стала разводить руки в сторону, и я в последний момент повернул голову, избежав удара в подбородок.
— Причем она мне …
— Сейчас твой отец начнет думать, что я богата, — поспешно вмешивается Вики.
На её щеках я замечаю лихорадочные красные пятна.
— Ну, так много украшений, может быть только у богатых, — замечаю я.
— Мы будем играть дальше? — интересуется Луис.
— Только если ты признаешь гол, — шантажирует его Тильда.
— Ладно.
Он ударяет по мячу, и Тильда начинает извиваться у меня в руках. Очевидно, она хочет продолжить. Прежде чем осторожно поставить на землю, я её целую.
Вики двигается на лавочке, и я сажусь рядом. Она действительно полностью расслаблена и в хорошем настроении.
— Тильда не доставила проблем? — спрашиваю я всё-таки в целях предосторожности.
— Твоя милая дочка? Ерунда. Это ведь мой ребенок гиперактивный. К счастью, ты мне об этом рассказал.
Вдруг она толкает меня в ребра локтем.
— Да я шучу. Я знаю, что он временами хочет очень много двигаться.