— Так, стоп, — я чувствую потребность встать на его защиту.
— Как прошел твой день? — спрашивает она. — И твой вчерашний бизнес-ланч? Я не слышала, чтобы ты возвращался домой.
У меня вертится на языке то, что её я очень хорошо слышал. Но после того, как Тильда отобрала у неё часть сна, я считаю такой ответ неуместным.
— Всё хорошо, — говорю я. — Я просто пытаюсь протащить один крупный проект по стране. Он должен быть реализован на соседней земле (прим. ред.: административное деление Германии предусматривает в себе земли (как в РФ, например, области, края и т.п.)). Компетентные работники сегодня дали мне зеленый свет. Если банк завтра согласится сотрудничать, то моя ставка окупится.
— Скрещу за тебя пальцы на удачу, — говорит она, и это звучит без подвоха.
—Merci.
—Chérie.
Я удивленно на неё смотрю.
— Извини, — говорит она смеясь. — У меня просто чертовски великолепное настроение.
Впервые мне видны небольшие морщинки у уголков её губ. Они придают её лицу очень приветливое выражение, и я хочу, чтобы она смеялась чаще. Особенно в моём присутствии.
— Что произошло? — хочу я узнать.
— Тебе действительно интересно? Или это просто вежливость?
Так как в её голосе снова отсутствует любой провокационный оттенок, я пытаюсь его вернуть.
— Нет, на самом деле заинтересованность нулевая. И, пожалуйста, не ожидай, что я действительно буду слушать.
— В одно ухо влетело, из другого вылетело. Мы женщины знаем это про вас, мужчин.
— Это следствие эволюции. Способность фильтровать женский бред, мы приобрели её за миллионы лет, — парирую я.
— Аллилуйя, мне за счастье жить в эпоху, когда существа с Y-хромосомой отточили этот талант до совершенства.
— Не зря нас называют венцом творения.
— Ты уверен? Просто я недавно читала, что Бог сначала практиковался с вами. Только после этого он создал нас.
Я усмехаюсь: мне нечем ответить.
— В любом случае, я расскажу тебе, — решает она. — Мне всё равно, слушаешь ли ты.
Вики начинает с самого начала истории. На самом деле всё не так и плохо, она рассказывает про свою работу, которая ей действительно нравится, но иногда к вечеру она слишком измотана, чтобы заниматься Луисом.
— Вот почему он такой неуравновешенный, — дразнюсь, что бы показать, что я действительно слушаю.
В благодарность она показывает мне язык.
По-видимому, именно в этот момент Луис посмотрел на нас.
— Мамочка, показывать язык не хорошо, — восклицает он удивленно.
— Я должна была избавиться от противного вкуса, — объясняет она.
Этого ему хватило, так как он вернулся в игру.
— Почему всегда обращают внимание не в нужный момент? — спрашивает Вики.
— С тобой такое случалось? — хочу я знать, и теперь понимаю, насколько интимный подтекст.
— В долголетнем воздержании есть хоть что-то хорошее. Быть пойманной практически невозможно. Не каждому везет, как тебе.
Теперь я смотрю на неё раздраженно.
— Как ты …
— Случайно на городском фестивале я стала свидетелем, как ты с одной – извини – не совсем трезвой женщиной зажимался.
— Тогда ничего не было.
— Это понятно. Ты не должен оправдываться. Свободные мужчины могут делать всё, что захотят.
— Да, она была со мной, — признаю я. — И я хотел одолжить её зажимы для сосков.
— Воу! — восклицает Вики.
— Точно. Без этого дерьма я не веселюсь.
— Да ты, небось, фанатик клубнички.
— Немного дикости не помешает.
Вики смотрит на меня с вызовом. Первый импульс – смущенно отвернуться. Я его подавляю. Она ждет объяснений?
Прежде чем я могу разобраться, она продолжает рассказывать про свою работу и шансы на повышение.
— Я уверена, мой босс многое уже знает. Если всё получится, я не буду так сильно уставать. Луис от этого только выиграет. Кроме того, мой фиксированный заработок будет выше. Комиссионные хорошие, и иногда можно будет позволить себе какие-нибудь лишние покупки, так же постоянный оклад даёт большую безопасность.
— У меня завтра встреча в банке по поводу полу миллиона евро, — сообщаю я.
— Серьёзно? — спрашивает она впечатлено.
Теперь я рассказываю о своих планах.
— Ничего себе! Должно быть ты смельчак. Я бы струсила.
— Время от времени я критикую свои безумства, — признаюсь я.
— Если тебе понадобится повышение твоей самооценки, обращайся.
Её звонкий, почти пошлый смех, заставляет меня улыбнуться.
Через некоторое время мы идем домой. Когда заходим на площадку первого этажа, открывается дверь в квартиру Шульца.
Вики и я переглядываемся – она закатывает глаза, и мне становится трудно оставаться серьёзным. Но вместо вечно ворчащего мужчины, которого я ожидал увидеть, к нам выходит женщина. Она исподтишка отдает детям два киндер-сюрприза.
— Вот, это вам, вы так мило играли вместе. — Затем она с заговорщическим видом прикладывает палец к губам. — Мой муж не должен об этом узнать.
Наши дети слишком ошеломлены, чтобы что-то сказать. Тоже произошло и с моим языком. Только Вики смогла отреагировать.
— Спасибо, — шепчет она.
— Ты с кем-то разговариваешь? — глухо звучит голос Шульца из квартиры.
— Нет, — отвечает его жена.
Она приветливо нам улыбается и уходит. Почти бесшумно закрывает дверь.
— Круто, — говорит Луис.
Он сразу начинает трясти яйцо и прислушиваться.
Вики наклоняется ко мне, и её волосы щекочут меня.
— Они отравлены? — шепчет она.
— Если бы это он их подарил детям, то я даже не сомневался бы. Но ей мы можем доверять.
Вики на мгновение задумывается, затем кивает головой.
— Я хочу знать, что внутри яйца Тильды, — требует Луис, когда мы подходим к нашей квартире.
— Шоколад, — говорю я.
— Юморист что ли? — сообщает мне Луис своё мнение.
— Луис, не дерзи папе Тильды.
— Он сам начал.
Прежде чем этот прекрасный день будет загублен такой ерундой, я открываю свою дверь.
— Тильда, ты достаешь две тарелки на кухне, и вы едите шоколад за столом.
Оба сразу убегают.
— Прости, — извиняется Вики.
— Ничего страшного.
Мы следили за детьми и видели, как они оценивают свои игрушки – Луису досталась гоночная машинка, а Тильде пазлы – и затем отмывали их от молочного шоколада.
— Ты хорошо обустроил квартиру, — хвалит меня Вики.
— Спасибо. У тебя тоже всё очень уютно устроено.
Дети прощаются, и мы согласуем время, в которое завтра нужно будет привести Тильду. Я остаюсь стоять у двери. Перед тем как исчезнуть из поля зрения, Вики мне машет с улыбкой.
— Воробушек, я пойду, переоденусь, — говорю я Тильде, — И позанимаюсь немного спортом. Минут пятнадцать. Хорошо?
— Конечно, папочка.
Я уже хочу отвернуться от неё, как следующие слова заставляют меня остановиться.
— Вики считает твои руки крутыми.
— Она это сказала? — осведомляюсь я.
— Да.
Тильда ложиться рядом с альбомом и хватает красный карандаш.
— Она ещё что-нибудь говорила?
— Не много.
Блин!
— Больше спрашивала, — добавляет Тильда.
— Правда? Что она спрашивала?