Тильда открывает дверь и, уже в привычной манере, хватает Луиса за воротник. Это так мило, как эти двое понимают друг друга. Без препирательств, как это было раньше, он позволяет своей маленькой подруге тянуть себя в гостиную.
— Заходите, — кричит Симон и я следую за соблазнительным запахом на кухню, в то время как слышу лепет детей рядом.
— Ты сидишь со мной, мой папочка сидит тут, и рядом твоя мамочка.
— Мы должны сесть, или я должен тебе что-то показать? — спрашивает Луис.
— Что-то показать, — отвечает Тильда, и я решаю своё вниманию обратить к привлекательному повару, который раскрывает руки и, по-видимому, хочет поприветствовать меня поцелуем. Оу.
Я ставлю торт на стол и делаю шаг к Симону. Мы быстро обнимаемся, и он дарит мне крошечный поцелуй в щёку. Ни влево, ни вправо. Хорошо, я как-то не из типов «аля гламурный чмок», и мне нравится, что он тоже не из таких. К тому же, не знаю, должна ли я два или три раза справа и слева поцеловать.
— Пахнет сенсационно, — восхищаюсь я Симоном, отчасти честно, отчасти расчетливо. Я знаю, что теперь происходит.
— Спасибо. Я считаю, со вкусом тоже всё в порядке. Это наша любимая еда, и я делал это блюдо уже пару раз. Думаю, я могу вполне сносно готовить. Надеюсь, Луису нравится немного экзотики. Но, конечно, не у всех детей так.
— Ну, я бы солгала, если бы сказала, что он ест всё. Но от макарон и мяса никогда не отказывается, — говорю я и дарю Симону небольшой мимолётный взгляд.
Так как он снова флиртует со мной, то я тоже могу.
— Это куриное рагу приправленное карри со спагетти, салат я приготовил на маленьких тарелках – там, за тобой. Ты спокойно можешь идти в гостиную и садиться на своё место. Я принесу еду.
— Нет, конечно, я тебе помогу. Ох, могу я поставить пироги в другое место? Куда-нибудь, где холодно, но чтоб не заморозить.
— Множественное число? — спрашивает он, и его брови взлетают от восторга. Я тоже в восторге. Мужчина, который разбирается в грамматике, по-моему, так же хорош, как и надежен. — Скажи только, ты притащила что-то помимо этой прелести? Возможно, мы могли бы начать с выпечки и потом перейти к основному блюду?
— Ни в коем случае. И да, есть два сладких соблазна. Другой у Луиса, и я надеюсь, он его уже не умял. Я просто принесу их.
Симон подмигивает мне, что заставляет меня мгновенно покраснеть. Черт, мне давно не пятнадцать, почему я должна постоянно смущаться?
— Здесь есть как минимум три сладких соблазна. — Пауза. — В любом случае, в холодильнике места достаточно, неси сюда.
Внутренне взволнованная, как на первом уроке танцев, но внешне крутая, я иду обратно в гостиную. Я чувствую его взгляд на себе и должна быстро избавиться от этого проклятого румянца. Теперь я могу более внимательно осмотреться и не знаю, где смотреть в первую очередь. Дверь балкона открыта, и дети сидят снаружи на земле.
— У вас всё в порядке? Луис, где ты оставил пирожное?
— Всё хорошо, — отвечает Тильда вместо моего сына. — На маленьком столе стоит выпечка. Мы нашли муравья. Его зовут Блики.
— Хорошо, поиграйте немного с Блики. Еда почти готова.
Симон расставил мебель иначе, чем я, мне бы никогда не пришла такая идея, решить именно таким образом. Он архитектор и, по-видимому, видит всё иначе. Несмотря на то, что обеденный стол стоит посреди комнаты, он не мешает смотреть телевизор, и не преграждает путь к дивану. Я нахожу это хорошим решением, и возможно, буду подражать этому. Стол он накрыл очаровательно – мне нравится, что обошлось без обязательных свечей, так как с детьми это всё равно помешает, и вместо этого размещены луговые цветы. Может быть, это сделала Тильда, но роли не играет. Это та мысль, которая подкупает. Я не могу понять, кто где сидит. Было бы прекрасно, если бы мы снова были напротив друг друга, но судя по первоначальным объяснениям Тильды, мы сидим бок о бок. Досадно.
Пока я впитываю впечатления от окружающего пространства, даже не замечаю, как Симон подошел ко мне сзади. Я чувствую его очень близко и должна сглотнуть. Надеюсь, он тоже чувствует этот аттракцион – мне было бы неловко от того, что я интерпретировала что-то здесь, чего не существует. Кто я, что могу вообразить этого крутого мужчину, заинтересованным во мне?
— Давай мне, я поставлю их в холодильник, — говорит он и указывает на пирожные.
О Боже мой, моё лицо никогда больше не станет нормального цвета. Не флиртуй, Вики, нет, это совершенно не уместно. Он берет у меня поднос с выпечкой и касается моей руки. Хорошо, это не лишено смысла. Я смотрю вниз, так как невозможно посмотреть ему в глаза, настолько я взволнована.
— Боже, Вики, как вкусно это выглядит? Ты случайно в прошлой жизни не была кондитером? Ррр, я схожу с ума, правда, я попал под влияние твоего искусства в выпечке.
Я тоже схожу с ума, определенно схожу.
— Тильда, кстати, отвечает за распределение мест. Я принесу чистые тарелки, а вы трое уже садитесь, пожалуйста. Не спорь, — требует хозяин дома.
Отлично, немного доминирования никому не навредило.
— Есть, — говорю я и зову детей.
***
Взгляд Луиса говорит о многом. Не Симон сидит напротив меня, а мой сын, ошарашено смотрящий на тарелку перед собой, как на кучу …
— Оно желтое, — прерывает он мои размышления.
Пожалуйста, не продолжай, сынок, я знаю, какой цвет это напоминает. Не говори, сделай это для личной жизни твоей мамы. Я сморю на него, пытаясь показать своим взглядом, что наша жизнь зависит от этого. Но он продолжает пялиться на соус карри и не делает ничего другого.
— Что тебе не нравится, ты можешь просто отложить, — обходит Симон этот неловкий момент. Я улыбаюсь ему с благодарностью.
— На вкус это очень вкусно, папочка, я съем всё, — говорит Тильда.
Она светится, глядя на отца, и я желаю, когда-нибудь в жизни так же почувствовать себя принцессой. Разве не хотелось бы каждой девушке побывать на месте Тильды? Симон обладает достаточной чувствительностью, чтобы не говорить Луису, что он ведет себя по-детски. Но ведь он всё ещё ребенок.
— Я считаю, это замечательно, воробушек, — говорит Симон, — Но нет ничего плохого в том, что Луис не ест желтую еду.
— Я действительно не могу проглотить это, потому что я элергик, — рассказывает Луис и отделяет кубики мяса от соуса почти с хирургической точностью. Он делает такое лицо, будто режет отвратительного паука.
— То есть аллергик, и ни у кого нет аллергии на то, чего нет, — поправляет его Тильда, хотя это моя роль.
Внезапно мы играем мальчики против девочек, Симон поддерживает Луиса, а я Тильду.
— Сладкая, давай теперь каждый будет есть то, что ему нравится, это нормально, — говорит Симон.
— Тильда права, нет слова элергик, — говорю я спокойно и на самом деле, просто противоречу Симону. Луис на это не обращает внимания, он слишком занят поисками съедобных ингредиентов.