И не только это. На той ферме, которой у меня никогда не будет, могла бы быть маленькая пристройка с собаками, кошками, парой пони и козами. Если я и сожалею о чем-то в своей жизни, так это о том, что Луис единственный ребенок и у него нет домашних животных. Жизнь без животных для меня просто немыслима, и я не хочу однажды получить обвинение от моего сына в том, что он чувствовал себя одиноким маленьким мальчиком. У него нет даже рыбки … Брр, я вспоминаю о Памеле и прогоняю их из своего мозга.
— Мамочка, сегодня воскресенье! Когда мы, наконец, поедем к Джимбо? Он уже точно ждет нас.
Луис натянул свои штаны для поездки к собаке и подловил меня на том, что я наконец-то выпила свой первый кофе за день. Я должна улыбаться. Между тем его штаны ему уже коротковаты, но вероятно он не откажется от них без принуждения, потому что воскресенье для него означает приют для животных и Бордер-Колли смешанной породы по имени Джимбо.
— Я почти готова, позволь мне только дочитать газету, и тогда мы поедем к Джимбо. Который будет нам рад, так, моё сокровище?
— Да, — освещает меня мой сын. Он так же без ума от животных, как и я, люблю эту особенную связь между нами. — Мама, мы должны взять обруч и тоннель тоже. У нас есть лакомства? Джимбо любит только маленькие, не большие, он это сказал мне.
Мое сердце щемит, когда Луис говорит с животными. Надеюсь, так будет всегда. Если я не буду мамой с фермой, то, возможно позже – бабушкой, которая может там беспредельничать. Может быть, лет через двадцать я буду сидеть на обозе и носить комбинезон.
Жаль, что Симон архитектор, а не заклинатель лошадей. Я думаю, у него с животными абсолютно ничего не складывается, о чем я правда сожалею. Где-то должно быть урезано, всё не получишь.
Последние страницы ежедневной газеты расплываются перед моими глазами, и я больше не читаю, а думаю о вчерашнем вечере. Это было невообразимо прекрасно, на диване Симона, когда он гладил мою руку. Просто оставить это касание и не делать шагов дальше – это обеспечивает некоторые бонусные очки в моём секретном списке пригодных мужчин. На прощание у двери его квартиры он только немного погладил меня по щеке, больше ничего. Этого было достаточно, чтобы я всю ночь не могла сомкнуть глаз.
У меня есть идея … Я быстро загружаю посуду после завтрака в посудомоечную машину и протираю стол, затем несусь в спальню и меняю мою футболку для поездки к собаке на обтягивающую блузку. Луис подходит к двери и делает разочарованное лицо.
— Почему ты переодеваешься? Нам нужно уже ехать!
— Да, мы сейчас пойдем, но я опрокинула кружку кофе на мою футболку. Сегодня я надену что-то другое.
—Джимбо не волнует, что наши вещи грязные.
— Это так, но не для меня. Скажи … Ты знаешь, Тильда любит собак? На днях у лошадей ей понравилось, да?
— Да, это было вполне хорошо. И собак она считает вполне хорошими, у неё даже есть игрушечная собака. Детская. Она же просто девочка.
Блин. Он не понимает, что я от него хочу. Я должна быть более конкретной.
— Может у Тильды есть желание к нам присоединиться. Если ты этого хочешь. На самом деле мы идем вдвоём, ты и я. Я имею в виду, только в порядке исключения … Может, её папа тоже захочет. Мы можем научить их, как обращаться с собаками – они определенно найдут крутым то, как ты командуешь Джимбо идти через тоннель.
Глаза Луиса расширяются от восторга. Мне нравится, когда планы работают.
— Я сбегаю к Тильде и спрошу её. Можно?
Не дожидаясь ответа, он уже унесся из квартиры. Надеюсь, это сработает. Было бы замечательно провести с ними ещё день. И надеюсь Симон не считает меня назойливой невротичкой, которая пристаёт к нему ежедневно. С каждой проходящей секундой, с которой Луис не вернулся, мой страх возрастает. Почему я всегда так нетерпелива? Мужчина должен действовать, а не женщина. Говорят: хочешь заявить о себе, действуй не спеша. Какой-то девиз, который звучит очень очевидно, и который я снова не соблюдаю.
— Они хотят! — кричит Луис, и как из ниоткуда появляется в коридоре с раскрасневшимися щеками. — Симон сказал, что это отличная идея для меня. А я сказал, что это была мамина идея.
Глубокий вдох. Очень глубокий вдох. Всё не так уж плохо. Главное, оба идут с нами.
— А он ещё что-то сказал? — продолжаю я дальше выпытывать у своего сына. Может что-то вроде этого: это моя самая большая мечта – с твоей матерью я всегда хочу идти на прогулку, потому что она красивая, сексуальная и вообще женщина моей мечты.
— Хм, — размышляет он. — Да. Он сказал, Тильда должна поторопиться, поэтому они идут сразу к стоянке. Давай, мама, пошли уже!
***
Симон уже стоит с Тильдой на парковке у машины, когда Луис и я спускаемся.
— Вы летаете? — спрашиваю я смеясь.
— Конечно, так что вы не поедете без нас, и мы не должны будем проводить долгий день в одиночку.
После недолгой перепалки мы договорились, что поедем на моей машине, потому что все собачьи вещи уже у меня в багажнике.
Дети пристёгиваются на заднем сиденье, и Симон кладет свою руку на мою, когда я включаю заднюю передачу. Он без ума от меня, отчего я чувствую себя великолепно.
— Поехали, — говорю я и трогаюсь с места.
Дорога в городской приют не длинная. Нам нужно только выехать из города и следовать по грунтовой дороге. И четверти часа не пройдет – мы будем там. Удивительно то, что Симон без понятия, где мы должны оказаться.
— Ты хорошо водишь, — хвалит он меня. — Но ты можешь меня завести в какую-нибудь местность, и никто не найдет моих останков. Я совершенно беззащитен. Черт возьми, где мы?
Я посылаю ему дьявольскую ухмылку и удостоверяюсь в зеркало заднего вида, что дети ничего не понимают. Зелёный свет – оба заняты справедливым распределением собачьего лакомства.
— У тебя проблемы с тем, чтобы довериться мне? — спрашиваю я.
— Нет, на самом деле нет. Я просто удивлён, насколько уверенно ты тут себя чувствуешь. Ты не боишься, как женщина, если одна с Луисом тут застрянешь? Наконец, мы здесь в середине пампасы (Прим. ред.: Пампа, пампасы - степь на юго-востоке Южной Америки. Видимо идёт сравнение окраины города с этой степью).
Симон выглядывает с совершенным благоговением в окно, как будто мы едем по пересеченной местности штата Флорида, а не по окраинам среднего маленького немецкого городка.
— Чего я должна здесь бояться? Ты видишь где-нибудь крокодилов? Здесь даже нет выбоин. К сожалению. Я бы полностью оторвалась на внедорожном заезде с грязью и без дорожного покрытия. Было бы это.