Но Наташа увидела этот мой жест и рану, кажется, тоже, потому что глаза ее расширились, а голос охрип:
— Ладно. Я пойду. Приятного аппетита, — хрипло попискивала она, сдавая задом к двери. — И… посуду можно не отдавать.
Ну, не был я готов к тому, что меня тут будут кормить, — ложь не успел заготовить. Когда Наташа шмыгнула в дверной проем, стало даже обидно. Если бы постарался, может, меня бы накормили ещё раз…
Вопреки ожиданиям, еда сил не прибавила, а наоборот — будто бы отняла. Я доплелся до кровати, перевязал рану и завалился спать.
*****
— Мушка, валим! — выпалила я, врываясь в дом. — Мушка!
Кошка мирно спала на кровати, вдоволь нагулявшись, и никакой кипиш ее не вдохновлял.
— Мушка, у него совершенно точно не от гвоздя ранение! Оно — пулевое! А он — врет!
Я сгребла все нужное — таблетки, косметику, очки, умную книжку для новоиспеченных разведенок и переноску для кошки, и скинула все у дверей. Но, когда Мушка, а, точнее, ее половина была упакована в переноску, а вторую осталось только дожать рывком, в двери постучали.
— Наталья Игоревна, спутниковое!
А я и забыла, что мне же сегодня проводят спутниковую связь! Мушка радостно выкатилась из переноски, а я поспешила открыть двери.
— Ну вы и забрались, — усмехнулся мне дядечка в летах и поправил свой экстремально натянутый в области живота форменный синий комбез. — Здрасьте.
— Добрый день. А…. это надолго?
— Часа четыре… — Он почесал макушку и обернулся к напарнику, пыхтящему с оборудованием за забором. — Хорошо тут у вас. Тихо так.…
— Д-д-д-да, — натянуто улыбнулась я, косясь на соседний участок. — Чаю будете?
— Можно, — благосклонно кивнул. — Мы пока начнем…
Черт. Так я смогу сбежать отсюда только к вечеру, а ехать придется вообще по ночи. А я терпеть не могу водить ночью из-за астигматизма. Но делать нечего. Моя заявка на монтаж заняла две недели до этого самого монтажа. А мне нужно решить вопрос со связью как можно скорее. А то приходилось ехать в Москву только для того, чтобы при появлении связи обнаружить лишь одно сообщение от дочери, в котором она вежливо интересуется, как у меня там дела. И все. Поэтому, с меня хватит! Пока не сделают мне тут интернет, никуда я не побегу!
Ну а сосед… Он же не кидается на меня с ножом или пистолетом. Наоборот, и даже с благодарностью ест то, что я ему притащила. Господи, кто последний раз из моей семьи ел мою стряпню? Они у меня все питаются по кафешкам, и домашняя еда у них, скорее, вызовет несварение.
А потом подумалось, что, если у соседа пулевое, то ему ведь надо вытащить пулю. Как он вообще с ней и терпит боль?
Я вздрогнула на стук в двери.
— Хозяюшка, чаю уже можно подать! — довольно улыбнулся мужик в комбезе, заглядывая в кухню.
Меня передернуло. «Я «подавала» двадцать лет в браке, козел. А ты бы мог не делать вид, что твое требование меня должно окрылить», — фыркнуло что-то внутри меня. Но я напомнила себе, что мужик не виноват, что будит во мне зверя этим своим «можно подать». А ещё они будили и моего соседа звуками монтажа и дурацким плейлистом, игравшим через динамики скрепучей колонки. Даже Мушка предпочла забиться под кровать. Я же удрученно взирала через окно на это все и опасливо поглядывала на дом соседа.
5
К концу монтажных работ, которые продлились вовсе не четыре, а все шесть часов, мне уже было жаль бедолагу, которому так не повезло со мной по соседству. Хотя, с пулей в ноге, это не такая уж и большая беда — слушать всю эту какофонию. Ещё час заняло подключение оборудования. Всю основную работу делал молодой напарник, а его начальство лишь делало важный вид и вставляло неуместные комментарии по ходу. Типа, «Коль, Наталья Игоревна — женщина умная, она разберется с этим» или «Да ты не умничай, две кнопки ей покажи, ей больше и не нужно запоминать».
— Так а вы тут совсем одна что ли? — принялся подкатывать он ко мне, сматывая шнур от перфоратора, пока его молодой коллега таскал ящики с инструментами и укладывал лестницу на крышу грузовика.
— Нет, конечно, — фыркнула я. — Кто тут будет один жить? Нету ж никого в округе.
— А Харлей вон стоит в соседнем дворе, — кивнул он на забор.
— И что?
— А говорите, что нету никого…
— Ну, почти никого. Короче, я не одна тут.
— Понятно. А мы тут тоже недалеко живем, в Пронькино.…
— Рада за вас. Экология, наверное, шикарная, — неуклюже поддерживала я разговор. — Не то, что в столице…
— Это точно. — Он загадочно мне улыбнулся. — А вы не похожи на тех, кто тут обычно живет.