– Да, урод! Бракованная, неправильная, ненормальная, дефектная, ущербная…
– Тормози! – прервал я её. – Откуда такие мысли?
– Отсюда, – она указала на свою голову. Взяла бутылку вина, налила сначала мне, потом себе. Выпила.
– Это потому что у тебя есть сила?
Кивнула.
– И что в ней плохого? – не понимал я. – Ты вот людям помогаешь, преступников ловишь и довольно симпатичная, если приглядеться…
– Ты не поймешь, – сказала она, делая ещё один глоток.
– А ты объясни, – попросил я. – Может, и пойму.
Она долго молчала, устававшись на вино в бокале.
– Объясни, почему ты наряжаешься мальчиком?
– А разве девочки могут быть сильными? Они должны быть слабыми и беззащитными, их должны спасать…
– Я тебя от невкусной еды спас, – решил приободрить её.
– Отличный подвиг, – съязвила она.
– Так тебе подвиги нужны? Чтоб обязательно принц, белый конь и поверженный дракон?
– Ну, у других же есть! – возмутилась она. – Я тоже хочу. А выходит, что принц – это я.
– Так перестань им быть!
Она вздохнула.
– Легко сказать…
– Ты же говорила, что вам там какой–то блокиратор вкалывают, чтобы способности на время пропали.
– Предлагаешь облкоться им?! – резко и недовольно спросила она.
– Это способ почувствовать себя простым человеком, – быстро выпалил я. – Почувствовать себя слабой не только на тренировке, но и в обычной жизни. Раз тебе этого так хочется.
Саша задумалась.
– Может, ты и прав, – пожала плечами и вернулась к еде.
На следующее утро она пришла на завтрак. Тихонько села за стол и подперла щеку кулачком. Под глазами были синяки, на другой щеке отметены от подушки, короткие волосы торчали в разные стороны.
– Привет, – сказал я.– Что с тобой?
– Я в сомнениях, – сказала она.
– Это в каких?
– Я вот всё про блокиратор думала. Идея, конечно, прикольная, чтобы на один день стать простым человеком, но… – она замолчала, изучая взглядом столешницу.
– Но?
– Но я боюсь, – сказала тихо.
– Вот те раз! – хлопнул я в ладоши. – А кто тут ныл, что хочет быть простым человеком, а теперь, значит, в кусты?
– И ничего не в кусты! Я же говорила тебе, что кроме силы у меня ничего нет. Ничего не умею, только кулаками махать и то не очень.
– Ну–ка сопли подбери!
– Эй! – возмутилась она. – Ты не забывай, с кем разговариваешь! – погрозила она мне кулачком.
Я тяжело вздохнул.
– Тебя никто не заставляет. Я предложил решение твоей проблемы. Не нравится – не делай!
Теперь она вздохнула.
– Ладно, – провела рукой по волосам. – Что на завтрак?
IV
На завтрак был омлет с вареньем, который она самозабвенно съела. Я тщательно наблюдал за этим процессом, забыв о времени и о работе.
– Опять смотришь? – буркнула она.
– Ага, – только и сказал я, потому что вот такая сонная она напоминала мне воробья. Такого маленького, шустрого и наглого, которого хотелось поймать в клетку и оставить себе. А потом мучиться от мук совести, когда он начнёт метаться по клетке из угла в угол. Но с её-то силой, скорее всего это меня поймают и препарируют как противную лягушку!
– Что сегодня делать будешь? – спросил её, убирая посуду в раковину.
– Спасть, – зевнула она. – В три часа вызвали на работу. Грузовик на трассе перевернулся.
– Ну, тогда спокойного дня тебе,– пожелал ей.
– Спасибо, – сказала она и встала из-за стола. Задержалась в дверном проеме, потом резко развернулась, подбежала ко мне, схватила за шею – тут я начал опасаться за свою жизнь – и быстро чмокнула в губы.
На моих губах застыла идиотская улыбка, а когда я пришёл в себя, её уже в моей квартире не было. Я так весь день и ходил с легкой придурковатой улыбкой на губах. Мужики на работе странно поглядывали на меня, подошел только один Витёк после обеда.
– Что, Сань, влюбился? – едко спросил он.
– Ага, – кивнул я, держа паяльник в руке.
– И как оно?
– Оно? – не понял я и поднял на него взгляд.
– Ну, дела любовные в смысле? Вы уже добрались до кровати? – с намёком так спросил, а взгляд такой любопытный!
Я улыбаться вмиг перестал.
– Шел бы ты… на своё рабочие место, – посоветовал ему. А то я знаю, как он любит свои ночные похождения пообсуждать.
– Значит, не добрались, – протянул он, развернулся и утопал в другой угол кабинета.
– Ну, вот что ты за человек такой! – разозлился я. – Всё настроение мне испортил!
Все мои мысли теперь были о кровати, которой, кстати, у меня не было после этого погрома. А пока дыра не заделана, не о какой кровати и речи быть не может. Да и страшно как-то о кровати думать, она намного сильнее меня… мало ли разозлится ещё и всё!