Его упоминание причины, по которой я когда-то переехала к нему, вернуло меня в реальность. Мне вдруг стало важно, чтобы он знал:
— Ты, возможно, прав насчёт улучшения моего положения. Пока тебя не было, я проходила собеседование в одной школе. Думаю, всё прошло хорошо. Конечно, пока ничего не решено, но я надеюсь.
Он зарывался лицом в изгиб моей шеи, прижимая меня крепче.
— Конечно, всё прошло хорошо. Дорогая Кэсси, я никогда не сомневался, что ты их очаруешь. Ты очаруешь всех вокруг. — Он сделал паузу. — Как очаровала меня.
Мы долго стояли в гостиной, обнявшись, и у меня кружилась голова. Возможно, он всё это время был прав насчёт меня. Возможно, если бы я верила в себя хотя бы наполовину так же, как он, мне бы не понадобилось соглашаться на жизнь по условиям.
Но это не меняло моих чувств.
И не меняло того, что я хотела остаться с ним, даже если работа принесёт мне стабильность.
— Я не смею надеяться, что кто-то вроде тебя выберет остаться с кем-то вроде меня, — сказал он наконец. — Но это не меняет того, как сильно я хочу, чтобы ты осталась.
Я сглотнула.
— Ты уверен? Однажды я состарюсь. Не буду выглядеть так вечно.
— Мне всё равно, — сказал он твёрдо. И, с лёгкой улыбкой, добавил: — К тому же я всегда буду старше тебя.
Я рассмеялась вопреки себе и положила пальцы ему под подбородок, заставив поднять взгляд. Его глаза были полны такой болезненной уязвимости, что у меня перехватило дыхание.
Я кивнула.
— Я хочу остаться.
И когда он снова поцеловал меня, я решила, что знать точно, что будет дальше, можно и позже.
Эпилог
Я как раз собирала сумку, чтобы идти домой в конце рабочего дня, когда мой телефон несколько раз завибрировал, сообщая о новых сообщениях.
Мне понадобилась минута, чтобы найти кошелёк в своей художественной сумке. Теперь, когда я преподавала полный день и каждый день приходилось брать с собой материалы в поездку на El, сумка, которую я носила, была самой большой из всех, что у меня когда-либо были. Казалось, что у неё как минимум дюжина внутренних карманов — карманов, в которых постоянно исчезали мои ключи и телефон.
Когда мне наконец удалось найти телефон, Фредерик уже прислал почти дюжину сообщений:
Фредерик: Я жду тебя у входа в здание
изобразительных искусств.
На мне наряд, который я выбрал
сегодня сам. Тот зелёный хенли, который
тебе нравится, в сочетании с чёрными брюками.
Думаю, тебе понравится.
Или, по крайней мере, надеюсь, что понравится.
Хотя, полагаю, это покажет только время.
Я скучаю по тебе. 😊
Во мне вскипел смех.
Фредерик Дж. Фицвильям, трёхсотпятидесятилетний, пользовался эмодзи.
В это было почти невозможно поверить.
Кэсси: Мне нужно кое-что убрать, прежде чем
я буду готова уйти. На этой неделе мы
работали с пластиком.
Так что у меня в комнате бардак.
Дай мне 15 минут.
Я тоже скучаю по тебе. ❤️
Я нашла его там, где он сказал, — в тенистом уголке прямо у здания художественной школы Harmony Academy. Он прислонился к кирпичной стене, ноги скрещены в щиколотках, погружённый во что-то на телефоне.
Когда я подошла, он поднял взгляд и подарил мне яркую улыбку.
— Ты здесь.
— Да, — согласилась я, беря его за руку и сжимая её. — Как прошёл день?
Он пожал одним плечом:
— Всё было в порядке. Скучно. Большую часть времени я провёл в общении с нашим риелтором, который считает, что мы должны успеть закрыть сделку по новому дому к концу следующего месяца. — Он сделал паузу. — Остаток дня я слушал, как Реджинальд влюблённо рассуждает о своём бухгалтере.
Мимо прошла группа студентов с моего дневного курса по сварке. Они помахали мне, и я улыбнувшись ответила тем же. До сих пор было трудно поверить, что я действительно работаю здесь, со студентами, которые уважают меня и хотят слушать то, что я говорю.
Когда я снова посмотрела на Фредерика, он смотрел на меня с таким горячим, почти страстным выражением лица, что это казалось неподобающим — мы всё-таки были на моей работе, перед кучей студентов.
— У Реджинальда есть бухгалтер? — спросила я, поправляя ремень сумки на плече. — Серьёзно?