Ну конечно.
Боже. Клиенты, которые заказывают дорогущий кофе и даже не притрагиваются к нему, — это просто верх раздражения и расточительности. Я взяла кружку «Тодда» и отнесла её в пластиковый синий ящик для грязной посуды, хмурая и злая.
Скорее всего, мы сегодня работаем в урезанном составе, и посудомойка будет на мне. Но этим я займусь потом. Пока у меня оставалось несколько минут до начала смены, и бутерброд с хумусом и перцем сам себя не съест.
К счастью, Кэти пришла всего через несколько минут после того, как ушёл «Тодд», а потом, в семь тридцать, появилась Джоселин — ещё одна бариста. С нами троими на смене вечер выдался довольно спокойным. Заглянуло ещё несколько клиентов, в основном студенты, искавшие тихое место, чтобы поучиться и поболтать за латте. К счастью, больше никаких странных типов в тренчах и федорах не было.
Сразу после прихода Джоселин я как раз протирала столик, за которым только что сидели гости, когда в кармане завибрировал телефон. Я вытащила его и бросила взгляд на экран:
Фредерик: Здравствуйте, Кэсси.
Это Фредерик. У меня к вам вопрос.
Я оглянулась через плечо: Кэти обслуживала покупателя, а Джоселин готовила напиток за стойкой. Казалось, они прекрасно справлялись без меня, так что я могла ответить ему сейчас.
Кэсси: Конечно! Я на работе, но
у меня есть минутка.
Что случилось?
Фредерик: Вы едите соус?
Я уставилась на экран.
Кэсси: Соус?
Фредерик: Да. Вам нравится его есть?
Кэсси: Почему?
Фредерик: Я сейчас нахожусь в магазине,
который продаёт кухонную утварь.
Целый отдел здесь посвящён так называемым
«соусникам». Другие покупатели, похоже,
в полном восторге от них, но прежде чем
я куплю один для квартиры, хотел бы
уточнить: вы действительно едите соус?
Из меня вырвался неожиданный смешок, прежде чем я успела его сдержать. Кто бы мог подумать, что у Фредерика такое сухое чувство юмора?
Кэсси: Вы просто забавный.
Фредерик: Правда?
Кэсси: Да, я только что засмеялась
в голос на людях;)
Фредерик: Я не знаю, что значит «lol’d».
Кэсси: Боже, меня сейчас с работы
выгонят, если я не перестану смеяться.
Фредерик: О. Прошу прощения.
Я не хотел доставить вам неприятности
с вашим работодателем.
Кэсси: Всё нормально. Моя менеджер
классная. Хотя, наверное, мне стоит
вернуться к работе.
Фредерик: Разумеется. Мы увидимся дома.
С соусниками.
К этому моменту я улыбалась так широко, что у меня заболели щёки. Может быть, всё-таки это новое место жительства окажется не такой уж плохой идеей.
Когда я вернулась в квартиру Фредерика, было уже почти за полночь. Я была измотана. Обычно после смены в кофейне, проведённой за приготовлением напитков и уборкой столов, я чувствовала усталость, но сегодня она была вдвойне сильнее — первую половину дня я таскала тяжёлые коробки, переезжая в его квартиру. Поднимаясь по лестнице на третий этаж, я едва держалась на ногах.
Открыв входную дверь, я решила, что сначала приму душ, чтобы смыть с себя грязь и пыль после суматошного дня, а потом рухну в постель. Утром мне никуда не нужно было идти — в «Госсамер» и в библиотеке я завтра не работала — так что я собиралась отсыпаться столько, сколько смогу.
Я уже была готова приступить к первой части своего плана, когда моё внимание привлекло огромное количество коробок, аккуратно сложенных на кухонном столе. Их точно не было, когда я уходила на работу вечером.
С любопытством я подошла ближе — и застыла, осознав, что это за коробки.
Фредерик сдержал обещание и купил кухонную утварь.
И не какую-нибудь.
Пять сотейников Le Creuset, шесть сковородок той же марки разных размеров, две самые огромные вок-сковороды, какие я когда-либо видела, вафельница, мультиварка и мини-печь. А ещё — десять комплектов столовых приборов из Crate & Barrel.
Ошеломлённая, я подняла записку, лежавшую рядом с приборами. Как и в предыдущих посланиях от Фредерика, моё имя на конверте было выведено таким изящным курсивом, что это почти напоминало каллиграфию.