Похоже, Реджинальд не потратился на подписку без рекламы.
— Обычно так и есть, — согласилась я.
— И всё равно я часто не понимал, что именно они хотели, чтобы я купил, — пожаловался он. — Хотя мне нравилось подпевать некоторым роликам. Музыка в них была неплохая.
Картина, как подтянутый и всегда сдержанный Фредерик напевает песенку из рекламы автостраховки — или, о боже, средства для усиления потенции, — была настолько нелепой, что я едва не расхохоталась.
— А что… — я попыталась взять себя в руки, — что ты думаешь о самом сериале?
Если Фредерик заметил, что я на грани истеричного смеха, то никак не выдал этого.
— Немного глуповат, — задумчиво сказал он. — Но мне понравилось то, что я видел.
— А насколько точно, по-твоему, он изображает… ну, твоих? — Возможно, я переходила границу, но не смогла удержаться. С того момента, как узнала, что он вампир, мне всё время хотелось спросить.
Он на миг замолчал, обдумывая вопрос.
— Авторы допустили несколько ошибок, — наконец ответил он. — Например, у меня нет страсти к кожаным курткам, я не превращаюсь в пепел на солнце, и моё лицо не становится карикатурно-жутким перед тем, как я питаюсь. Но при этом им удалось удивительно точно передать некоторые детали, — он сделал паузу. — Что странно, ведь, насколько я знаю, в команде сценаристов не было вампиров.
Я широко раскрыла глаза. Не ожидала такой откровенности. Это был шанс — шанс узнать больше.
— А какие детали они показали правильно? — спросила я, не скрывая нетерпения.
— Как и Энджел, я умею мастерски смотреть в пол, мрачно и задумчиво.
— Да, я это заметила.
— Трудно не заметить, — признал он с лёгкой усмешкой, и в его глазах блеснули искорки.
— Ещё что-нибудь?
Он задумался.
— Я действительно не могу войти в дом без прямого разрешения. Некоторые легенды о вампирах — полная чушь, а другие оказываются верными. И вот этот момент в сериале показан довольно точно. Кроме того, я не потею, не краснею, и моё сердце не бьётся с тех пор, как я стал… таким. — Он бросил на меня косой взгляд. — Ты, наверное, заметила, что у меня не было пульса, когда… когда ты дотронулась до моей рубашки в магазине.
Он, может, и не мог больше краснеть, но я при одном воспоминании о том моменте у примерочной залилась румянцем за нас обоих.
— А, — пробормотала я. — Да. Я… я заметила.
Он кивнул, глаза оставались непроницаемыми, когда он встретил мой взгляд.
— Если когда-нибудь тебе станет скучно, можешь посмотреть «Баффи — истребительницу вампиров». Неплохой вариант, особенно если вдруг захочешь узнать обо мне побольше. — Пауза. — Не то чтобы ты непременно хотела узнать обо мне больше, конечно. Я просто… говорю гипотетически.
— Я посмотрю, — сказала я. Комната внезапно показалась слишком тёплой. — То есть… да, я хочу узнать о тебе больше.
На экране мама Баффи отчитывала дочь за то, что та снова пропадала на всю ночь, но я уже не следила за сюжетом.
Я не помнила, как уснула на диване рядом с ним.
Еще минуту назад Спайк и прочие монстры из Саннидейла вытворяли свои обычные фокусы. Я смеялась; Фредерик же пристально следил за экраном, будто смотрел важную университетскую лекцию и не хотел пропустить ни слова.
А в следующую минуту я уже моргала, глядя на профиль Фредерика — моя голова покоилась у него на плече.
Инстинкт подсказывал отодвинуться. Фредерик наверняка придёт в ужас, когда поймёт, что произошло. Но по мере того как ко мне возвращалось сознание, я поняла: он всё прекрасно понимает. Может, он и вампир, но, насколько я знала, у него есть нервные окончания в плече. Он должен был почувствовать тяжесть моей головы.
Я опустила взгляд. Охранная дистанция в несколько дюймов, которую он оставил между нами, когда садился на диван, за время моего сна исчезла. Наши бёдра соприкасались от колена до бедра.
Моя рука лежала у него на верхней части бедра, чуть выше колена. Его нога была мускулистой и крепкой, тело под ладонью — неестественно прохладным.
В голове пронеслись все варианты действий. Отстраниться и извиниться казалось самым разумным. Но не менее заманчиво было остаться на месте — любуясь резкой линией его челюсти и тем, как от его рубашки приятно пахло стиранным бельём и прохладной мужской кожей.
Было так хорошо — просто быть рядом с ним. Волнующе, и одновременно спокойно. Наши тела словно идеально подходили друг другу.