— Кэсси? — его голос глухо отозвался в груди. — Ты… ты в порядке?
Он звучал обеспокоенно, но не сделал ни малейшей попытки освободиться от меня. Не то чтобы мог — за его спиной была стена вагона, и мы были втиснуты друг в друга, как сардины. Однако он хотя бы мог попробовать оставить между нами немного пространства.
Но он этого не сделал.
Вместо этого его руки медленно скользнули с моих плеч к пояснице, заключая меня в крепкие объятия. Он притянул меня ближе.
— Здесь небезопасно, — пробормотал он, его дыхание было прохладным и сладким, лаская мою макушку. — Я буду держать тебя. Ради твоей же защиты, разумеется. Пока не доберёмся до нашей остановки.
Он просто искал предлог, чтобы не отпускать меня. Я это прекрасно понимала. Но мне было всё равно.
Я вздрогнула и прижалась к нему ещё крепче, прежде чем успела напомнить себе, что обниматься со своим вампиром-соседом на глазах у всех — не самая разумная идея. Но его тело казалось таким восхитительным рядом с моим… И несмотря на холод, исходящий от него, я ощущала только жар, растекающийся по всему телу, и волнение, пробегающее по позвоночнику, когда он прижал щёку к моей голове и ещё сильнее притянул меня к себе.
Оставшаяся часть поездки одновременно тянулась бесконечно долго и пролетела в одно мгновение.
Глава 15
Письмо от миссис Эдвины Фицвильям к мистеру Фредерику Дж. Фицвильяму, 11 ноября
Мой дорогой Фредерик!
Не стану ходить вокруг да около.
От самих Джеймсонов я узнала, что ты по-прежнему игнорируешь мои просьбы и продолжаешь возвращать подарки мисс Джеймсон нераспечатанными. Так дело не пойдёт.
Я забронировала билет на прямой рейс из Лондона, где сейчас отдыхаю, в Чикаго во вторник вечером. Учитывая, что почта — дело не быстрое, вполне возможно, что я прибуду в Чикаго раньше, чем это письмо попадёт к тебе. Если так и случится — что ж, пусть. Возможно, даже лучше, если ты не будешь предупреждён о моём приезде. Так я смогу собственными глазами увидеть, в какой беспорядок ты превратил свою жизнь.
Несмотря ни на что, я люблю тебя, Фредерик. Надеюсь, со временем ты поймёшь: я всегда желала тебе только добра.
С наилучшими пожеланиями,
Твоя мать,
Миссис Эдвина Фицвильям
После того как мы с Фредериком вышли из поезда, мы шли к квартире Сэма нога в ногу.
Даже несмотря на то, что мы отпрянули друг от друга в тот же миг, как поезд остановился, я всё ещё ощущала его прикосновение так отчётливо, будто мы всё ещё обнимались.
Фредерик быстро барабанил пальцами правой руки по бедру — я уже знала, что это его самый очевидный признак нервозности. Он смотрел строго вперёд, не удостаивая меня даже мимолётным взглядом.
— Я составил список нескольких тем для разговора на этой вечеринке, — сказал он, повторяя то, что говорил мне ранее вечером. Он сунул руку в передний карман джинсов и достал сложенный вчетверо клочок бумаги. Его рука дрожала. Значит, то, что произошло между нами в поезде, задело и его — ведь руки у него почти никогда не тряслись, да и он никогда не повторялся.
Эта мысль была одновременно и захватывающей, и пугающей.
— Ты уже говорил мне это, — напомнила я.
Мимо проехала машина с опущенными окнами. Из динамиков громыхал какой-то незнакомый мне хип-хоп.
— Я уже говорил тебе это?
— Говорил.
— О.
К счастью, до дома Сэма было недалеко. Когда мы добрались, я нажала на кнопку домофона, чтобы Сэм и Скотт знали, что мы пришли. Через мгновение замок щёлкнул, и я потянула дверь на себя.
Фредерик положил ладонь мне на плечо, останавливая. Срочность его прикосновения прорезала мой толстый зимний пуховик, словно нож.
— Помнишь? Мне нужно их прямое разрешение, прежде чем я смогу войти в их дом.
Я моргнула, пытаясь осмыслить, что он сказал.
— Что?
Он отвёл взгляд, смутившись.
— Помнишь, когда мы смотрели «Баффи»? Я говорил, что некоторые вампирские легенды — полная чушь, а некоторые — правда. Вот эта — правда.
И тогда до меня дошло. Вечер, когда мы сидели вместе на диване и обсуждали «Баффи» — незадолго до того, как я уснула, положив голову ему на плечо.
— Ах, — вырвалось у меня, и я тут же залилась теплом от воспоминания. — Да, конечно. Прости, я совсем забыла. — Я указала на кнопку, которую только что нажала. — Но они же нам открыли. Разве этого недостаточно?