— Вы, должно быть, мисс Кэсси Гринберг, — голос мужчины был низким и глубоким, таким, что его будто ощущаешь где-то в груди.
— Я — мистер Фредерик Дж. Фитцвильям.
Пока я стояла и глупо моргала, глядя на человека, который потенциально мог стать моим новым соседом, до меня вдруг дошло: я ведь даже не задумывалась о том, как он выглядит. Это не имело значения — мне срочно нужно было жильё подешевле, и квартира Фредерика подходила идеально, даже если вся эта история казалась слегка… странной.
В течение дня я не раз ловила себя на мысли: стоило ли вообще ему писать? Не псих ли он? Но о его внешности я всерьёз не думала вовсе.
А теперь, стоя всего в двух футах от самого красивого мужчины, которого я когда-либо видела, я могла думать только об одном — о том, как выглядит Фредерик Дж. Фитцвильям. Ему можно было дать тридцать с небольшим, но продолговатое бледное лицо с лёгкой угловатостью делало возраст почти неуловимым. И дело было не только в его «голосе с высоким уровнем продакшна». У него были неприлично густые тёмные волосы, небрежно спадавшие на лоб, словно он вынырнул прямиком со съёмок исторической драмы, где герои с британским акцентом целуются под дождём. Или же он сошёл со страниц последнего исторического любовного романа, который я прочла.
Когда он слегка улыбнулся, на правой щеке проступила ямочка.
— Я… — начала я, потому что остатки здравого смысла всё-таки подсказывали: когда человек представляется, нужно что-то ответить. — Вы… эм…
К этому моменту я уже изо всех сил орала на себя внутри: Прекрати!
Обычно я не пялилась на людей и уж точно не впадала в режим «сразу хочу» при виде симпатичного мужчины — ну, не до такой степени, по крайней мере. Я ведь даже не была уверена, что хочу снимать эту квартиру, но точно не хотела, чтобы он выгнал меня с порога только потому, что я веду себя как полная идиотка.
Не имело значения, что Фредерик Дж. Фитцвильям обладал широкой, мускулистой фигурой, как у бывшего капитана футбольной команды, который до сих пор ходит в спортзал.
Не имело значения, что на нём был безупречно сшитый костюм-тройка: пиджак цвета угля и накрахмаленная белоснежная рубашка сидели на плечах так, будто были созданы именно под его фигуру, а брюки в тон облегали идеально.
Всё это не имело никакого значения, потому что передо мной стоял человек, у которого, возможно, я собиралась снять комнату. И только. Нужно было взять себя в руки. Я попыталась сосредоточиться на более эксцентричных деталях его наряда — на кружевном голубом жабо, завязанном на шее, и блестящих лакированных туфлях с загнутыми носами, — но это нисколько не помогло. Даже с такими странными аксессуарами он оставался самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела.
Я стояла, изо всех сил приказывая себе перестать пялиться, но взгляд отвести не могла. Фредерик просто смотрел на меня с лёгким недоумением. Я не понимала, чему он удивляется. Он же должен был знать, насколько он привлекателен, правда? Наверняка привык к подобным реакциям. Возможно, каждый раз, выходя из дома, он отбивается от влюблённых в него прохожих палкой.
— Мисс Гринберг?
Он склонил голову набок, явно ожидая, что я соберусь с мыслями и скажу хоть что-то. Когда этого не произошло, он шагнул в коридор — скорее всего, чтобы получше рассмотреть чудачку, что появилась у его двери.
Но взгляд его был устремлён вовсе не на меня. Он уставился на половичок у моих ног — нелепую розовую «Добро пожаловать!» подстилку с щенком и котёнком. Выражение его лица изменилось: он посмотрел на коврик так, словно тот лично его оскорбил.
— Реджинальд, — пробормотал он сквозь зубы. Опустился на колени и схватил коврик обеими руками. И нет, я совершенно не пялилась в этот момент на его безупречную задницу. — Думает, он такой остроумный, да?
Я ещё не успела спросить, кто такой этот Реджинальд и в чём, собственно, дело, как Фредерик снова повернулся ко мне. Видимо, я выглядела довольно растерянно, потому что его лицо смягчилось.
— Вы в порядке, мисс Гринберг? — в его глубоком баритоне слышалась искренняя тревога.
Я с трудом отвела взгляд от его идеального лица и опустила глаза на свои старые, разрисованные краской кеды с отслоившейся подошвой. Чёрт. Я была так взволнована, что даже не вспомнила, в чём пришла — будто специально выбрала всё самое ужасное, что нашла в шкафу.
— Всё нормально, — соврала я, выпрямив спину. — Просто… да. Немного устала.
— Ах, — понимающе кивнул он. — В таком случае, мисс Гринберг… вы всё ещё хотите осмотреть квартиру сегодня, чтобы понять, подходит ли она вам? Или, возможно, предпочли бы перенести визит, учитывая вашу усталость и… — он замолчал, и взгляд его медленно скользнул по мне сверху вниз, задерживаясь на каждом пятне краски.