Я не знала, работают ли вампирши когда-нибудь супермоделями. Но если да — Эсмеральда Джеймсон определённо была бы лучшей из них. Ростом под метр восемьдесят, бесконечные ноги, фигура, которая заставила меня усомниться в собственной до сих пор гетеросексуальности. На последней фотографии она позировала в бикини, примечательном тем, чего оно не прикрывало, лёжа на шезлонге под пляжным зонтиком, полностью скрывающим её от солнца. Подпись утверждала, что фото сделано где-то на Мауи. Длинные тёмные волосы аккуратно уложены, прикрывают обнажённые оливковые плечи и половину угловатого лица.
Я пролистала дальше. Эсмеральда — ослепительная в Швейцарии, в лыжном костюме. Эсмеральда — нежно разглядывающая цветок в гигантском саду.
Вот я в Коста-Рике, плаваю с черепахами.
Здесь, в Андах, так красиво и спокойно.
Мой сад дома требует ухода. Цветы здесь чудесны, но я уже жду не дождусь вернуться к своим пионам.
Никаких забавных историй, никаких остроумных хэштегов. Ничего, что дало бы понять, какая она как человек. И всё же у Эсмеральды было больше ста тысяч подписчиков — явно таких же заворожённых её красотой, как и я.
А потом я наткнулась на пост, от которого у меня чуть сердце не остановилось.
Вот я с Фредериком, моим женихом. Разве он не красавчик?
Фотография была зернистой, снятой издалека и глубокой ночью. Эсмеральда стояла рядом с чёрным лимузином, помогая Фредерику забраться внутрь. Если бы не подпись, его лицо было бы трудно различить. Но теперь, когда я всмотрелась, сомнений не осталось: это был именно тот Фредерик, с которым я жила… и в которого начинала влюбляться. Линия челюсти, тёмные волосы, то, как он отворачивался от света фонарей…
Без тени сомнения — это был он.
Пост был выложен в десять вечера предыдущего дня.
Я зажмурилась и со стуком захлопнула ноутбук. Мне казалось, я физически ощущаю, как ломается моё сердце.
Конечно, возможно, Реджинальд был прав и с Фредериком действительно что-то случилось. Но эти фотографии не лгали. Эсмеральда была всем тем, чем Кэсси Гринберг никогда не станет. Высокая, красивая, уверенная в себе — и бессмертная.
Он говорил, что я ему нравлюсь. И вёл себя соответственно. Но что, если встреча с Эсмеральдой напомнила ему обо всём, чего он лишится, если останется с человеком вроде меня? Разве может он предпочесть такую, как я — полубезработную художницу с парой сомнительных навыков и парой десятков лет жизни в запасе — женщине, которая никогда не состарится, не увянет и не умрёт?
И тут телефон пискнул, показывая новые сообщения с неизвестного номера:
Реджинальд: Кассандра. Это Реджинальд.
Фредерик в ОГРОМНОЙ беде.
Ему нужна наша помощь.
Встреть меня в «Госсамере» через час, и я расскажу всё.
Глава 19
Письмо мистера Фредерика Дж. Фицвильяма Кэсси Гринберг, 17 ноября, конфисковано и не отправлено
Моя дорогая Кэсси,
Прошло почти двадцать четыре часа с тех пор, как я в последний раз видел тебя. За это время я написал тебе три письма — хотя, если верить словам стражника моей камеры, ни одно из них так и не покинуло этот подземный застенок. Однако я буду продолжать писать тебе каждый день, пока нахожусь в заключении: во-первых, потому что это помогает мне удерживаться в настоящем, в месте, где время не имеет значения и один час перетекает в другой; а во-вторых, потому что, кто знает? Может быть, в какой-то момент курьер сжалится надо мной и вынесет хотя бы одно письмо наружу, прежде чем его заметят мои похитители.
Если коротко: Джеймсоны крайне плохо восприняли мой отказ от их дочери. Моя мать, должно быть, предупредила их о моих намерениях, потому что по прибытии в Ritz-Carlton меня уже ждали двое невероятно сильных и пугающих вампиров. Я вновь и вновь пытался объяснить им, что у меня нет причин считать Эсмеральду кем-то иным, кроме как вполне достойной женщиной — что проблема во мне, а не в ней. Но, похоже, разговаривать со мной они не собирались.
И вот теперь я сижу в подземелье в Нейпервилле, штат Иллинойс — из всех мест именно здесь. Каждые несколько часов один из моих стражей спрашивает, не передумал ли я и соглашусь ли жениться на мисс Джеймсон. Каждый раз я отвечаю, что моё решение остаётся неизменным.
Как мы с тобой уже обсуждали, я знаю, какой была бы моя жизнь, женись я на мисс Джеймсон. Это та жизнь, от которой я сознательно отказался, когда приехал в Чикаго много лет назад. Знакомство с тобой лишь укрепило мою решимость не поддаваться желаниям похитителей. Я всё ещё надеюсь, что если снова увижу мисс Джеймсон, смогу поговорить с ней и прийти к какому-то взаимопониманию. Вчера вечером она разговаривать не захотела — но тогда на ней был пристальный взгляд её родителей.