«Ты должна быть счастлива, — внезапно строго напомнила о себе совесть. — Вселенная подарила тебе шанс, который был далеко не у всех террасорок. В двенадцать лет ты оказалась в этой замечательной семье. Чета Рошфоров удочерила, баловала, относилась как к родной. Тебе не просто выделили комнату в жилище, дали еду и не стали заставлять надевать наручи[2], а подарили тепло и заботу, образование и свободу, возможность выбрать будущего мужа среди десятков мужчин. Что же ты за неблагодарная дочь-то такая? Как смеешь думать об их единственном сыне и наследнике рода? Айлин, тебе должно быть стыдно и мерзко от собственного поведения!»
Я со стоном положила ладони на стеклопакет и прислонилась к нему лбом. Прохлада слегка отрезвила.
— Какая же я всё-таки отвратительная…
За окном простирались восхитительные белые горы, покрытые искрящимся снегом, словно вершины засыпало драгоценными камнями. Снежная зима Цварга напоминала сказку, и хотя бы за возможность увидеть это чудо я должна уже сказать Вселенной спасибо. Деревня, где я родилась, располагалась в самом сердце выжженной пустыни. Палящее лето уступало место лишь чуть более терпимой засушливой осени, а дожди были редким, почти мифическим явлением.
Что-то ослепительно блеснуло среди деревьев в заснеженном саду, и взгляд мгновенно прикипел к источнику вспышки, жадно впитывая каждую деталь. Сердце сорвалось в галоп. Я знала лишь одного цварга, который покрыл рога-резонаторы золотом. Им был мой сводный брат. Солнечные лучи, отражаясь от их сверкающих изгибов, расплескивались по снегу множеством ярких бликов, словно кто-то рассыпал вокруг крошечные звёзды.
Яранель стоял в длинном кашемировом пальто, небрежно накинутом на широкие плечи, и разговаривал с цваргиней. Его волосы — куда более длинные, чем принято носить на Террасоре, но существенно короче, чем носит большинство мужчин на Цварге — были художественно растрёпаны ветром. Я невольно залюбовалась этой необычный укладкой и тем, как крупные снежинки переливаются на тёмных прядях.
Высокий, с безупречной осанкой, он излучал какую-то неуловимую силу, из-за которой я не могла оторвать от него взгляда с самого первого дня нашего знакомства. Даже в самой обычной одежде сводный брат выглядел как герой из древних легенд Террасоры. Как потомок могущественных джиннов — тёмно-сиреневая кожа, мощный хвост, от взмаха которого замирает дыхание, длинные чувственные пальцы, характерный излом густых бровей и губы… Владыка, какие же у него губы! И хотя здесь мне доступно объяснили, что цварги — никакие не потомки джиннов, а просто другая раса, я всё равно ничего не могла с собой поделать.
Яранель что-то говорил, его тёплые серо-коричневые глаза светились, а уголки губ были приподняты в едва заметной, но очаровательной улыбке, которая могла бы согреть даже морозный день. Рядом с ним стояла цваргиня. Абсолютно роскошная, она идеально подходила сводному брату: стройная, в дизайнерском полушубке, который подчёркивал её хрупкость, и с идеально гладкой сиреневой кожей, отливающей лёгким перламутром.
С губ Яранеля сорвалось облачко пара, и она рассмеялась. Затем чуть наклонила голову и кокетливо тронула брата за локоть.
Я непроизвольно впилась ноготками в ладони, стараясь не выдать своих чувств. Эта цваргиня флиртовала так естественно, что я мысленно взвыла. Ну почему на её месте не могу быть я? Почему Яранель смотрит на всех девушек и уделяет внимание каждой, но не мне?! Неужели я рано или поздно выйду замуж за другого цварга, а для него так и останусь лишь младшей сестрой?
Мысли о сводном брате внезапно прервал мужской голос:
— Айлин? Вот вы где. Ваш отец сказал, что вы ушли и больше не появитесь. Я, признаться, расстроился, но теперь рад, что всё-таки встретил вас.
— Я… да… Просто стало немного душно, — пробормотала, отворачиваясь от окна.
Чёрт, чёрт, черт… так и надо было поступить! Уйти!
Высокий силуэт цварга выделялся на фоне тёплого света из соседней комнаты. Впрочем, все мужчины этой расы казались мне высокими из-за рогов-резонаторов, которых у террасорцев не было и в помине. Бескрайние пески, как же его зовут? Отец представил, но дырявая память наотрез отказывалась сообщать имя.
Тем временем элегантно одетый мужчина вышел на лоджию, бесшумно закрыл за собой дверь и шагнул ближе. В левой руке он умудрялся ловко держать сразу два бокала с красной жидкостью.