– То, какой он, дело его совести, каждому из нас отвечать только за свои поступки, – пожав плечами, ответила Ника.
– Вот почему вы не хотите убивать людей? – спросил наемник.
– Откуда вы знаете?
– Весь лагерь об этом говорит. Шутка ли, ведьма, которая людей жалеет, – усмехнулся русский.
– А вы думаете, люди не заслуживают жалости?
– Далеко не все. Например, мой брат не заслуживает, – ответил мужчина.
– Жизнь – дорога длинная и у каждого своя. За любым злым поступком своя трагедия. Судьба испытывает нас, и одним страдания на пользу, других озлобляют. Злость почти всегда реакция на боль. Чем больше боли, тем устойчивее реакция. А потом люди рожают детей и заражают их своими пороками. Жестокий отец воспитывает жестокого сына, такого как Эдуард, учит, что жизнь – это бесконечная грызня, в которой прав тот, кто сильнее. Вот так из малышей вырастают тираны. Думаете, они не заслуживают жалости? Мне кажется, заслуживают, но у меня не такое большое сердце, чтобы всех жалеть. Но хочется верить, что есть кто-то, кому нас искренне жаль и он пытается помочь.
Русский посмотрел Веронике в глаза и улыбнулся.
– Ты слишком наивная для этой работенки, – насмешливо сказал он.
– Это точно, – улыбнувшись, ответила девушка.
Где-то вдалеке послышался голос Зияра. Ливанец искал Веронику. Девушка попрощалась и пошла на звук голоса.
– Что случилось? – спросила Ника, подойдя к Зияру.
– Нил хочет посовещаться, ему удалось что-то выяснить у Эдуарда.
Пара направилась в сарайчик. Внутри их ждал Алард и Нил.
– Какие новости? – встревоженно спросила Ника.
– Хорошие и плохие. Во-первых, Эдуард назвал имя своего покровителя. Того, кто поставил Говарда и заварил всю эту кашу с преследованием, – сообщил англичанин.
– Я проверил его по своей базе, у меня на него масса компромата, – добавил Алард.
– Не удивительно, что он мечтал нас извести, – сказал Нил.
– Это отличные новости, – радостно проговорила Вероника.
– Не совсем, – расстроенно ответил Нил, – Я связался с ним час назад и объяснил, что с ним будет, если он не вернет Нейтона на пост руководителя секретной службы и не замнет всю поднятую шумиху.
– Он отказался? – испугано спросила девушка.
– Нет, согласился, даже в отставку обещал подать, но ему нужно три недели, чтобы все окончательно утрясти, – сказал Нил.
– Три недели! – потрясенно воскликнула Вероника.
Нил кивнул.
– Это значит, что мои родители еще три недели будут сидеть в тюрьме? А я не смогу поехать домой и успокоить бабушку и дедушку? – горестно спросила Ника.
– Мне жаль, – сочувственно ответил Нил.
– Но почему так долго? – удивился Зияр.
– Он сказал, что к розыску подключилась пресса. Если отменить розыск в подвластных правительству структурах достаточно быстро, то со средствами массовой информации все сложно. Их нужно убедить, что произошло недоразумение, и долго умасливать, – пояснил англичанин.
Вероника была так расстроена, что ком подкатил к горлу. Чтобы не расплакаться у всех на глазах, девушка поспешно ушла.
Ночь была в самом разгаре. Спать совершенно не хотелось. Ника решила навестить Элоя и Неро. Дойдя до больницы, девушка столкнулась с доктором. Тот бросил на нее недовольный взгляд, но останавливать не стал.
Элой все еще спал под воздействием препаратов, поэтому Ника направилась к Неро. Войдя в палату без стука, девушка увидела, что итальянец очнулся и смотрит безжизненным взглядом в потолок.
– Неро, – позвала Ника.
Молодой человек плавно повернулся. Некоторое время он разглядывал девушку, силясь вспомнить, кто она такая. Затем нахмурил брови и произнес:
– Ника?
Вероника улыбнулась и подошла.
– Да, это я. Как ты? – спросила гостья.
– Не знаю. Я ничего не помню. Где мы? Что со мной произошло? – задумчиво сказал молодой человек.
Вероника вздохнула и, пододвинув стул, присела рядом с больным. Ей снова предстояло рассказывать долгую историю злоключений сенсориков. Неро слушал внимательно и не перебивал. Спустя десять минут в палату вошел доктор.
– Ему нужен покой, – недовольно проговорил мужчина.
Он проверил капельницу, усилил скорость потока лекарства по трубкам и что-то добавил в колбу.
Когда врач ушел, Ника продолжила рассказывать, но очень скоро заметила, что молодой человек спит. Его лицо казалось таким родным и безмятежным, что Веронике уходить не хотелось. Она прилегла щекой на край его кровати и плавно уснула.
За окном уже давно рассвело, а Ника и Неро безмятежно спали. В палату заглянул Алард. Он пришел проведать брата и заодно заглянул к коллеге. Увидев милую картину безмятежно спящей пары, все внутри мужчины закипело. Если бы Алард мог, он испепелил бы взглядом обоих. Облокотившись о косяк, он приводил мысли в порядок и размышлял, как ему стоит вести себя дальше. Только он знал об истинной природе таланта Вероники, поэтому быстро понял, что в данных обстоятельствах лучше не вмешиваться. Опытный и рассудительный, он пришел к выводу, что в конечном итоге Неро испортит все сам. Молодому человеку не хватит выдержки и самоконтроля. И чем ближе Вероника подпустит к себе итальянца, тем сильнее будет ее разочарование. Аларду остается только быть начеку. Он должен очутиться рядом в нужный момент и оказать девушке в нужный момент поддержку. Главная сложность состояла в том, чтобы самому не пойти на поводу у эмоций. Не дать ревности взять над собой верх. Он должен быть максимально спокоен и внешне совершенно не заинтересован. Так он и поступил.
Шли дни. Неро становилось все лучше. Алард часто навещал Элоя, но ни разу не зашел в палату к итальянцу. Но скучать Неро не приходилось. Почти все свободное время Ника проводила рядом с итальянским красавцем. Она рассказала ему во всех подробностях о произошедшем, и они часто обсуждали случившееся.
– Ты снова меня спасла, – с благодарной улыбкой сказал Неро.
– Я тут ни при чем. Все устроил Густав, – отнекивалась девушка.
– Они бы не нашли меня на тонущем судне без тебя, – настаивал итальянец.
– Не важно, что я тебя нашла, не мои руки несли тебя со дна на поверхность, не я жертвовала для тебя кислород, – спорила Ника.
Элою доставалось гораздо меньше внимания Вероники, чем Неро, а про остальных и говорить нечего. Густав переселил сенсориков в комфортабельные фургоны с кондиционерами и теплым душем. Теперь у каждого сенсорика был отдельный дом.
– Какое счастье, наконец, помыться, – с восхищением заявил как-то за общим обедом Нил.
– Да, условия проживания теперь значительно лучше, – подтвердил Зияр.
– Мне все равно не терпится убраться отсюда, – вмешался Алард.
– Да, уж, – грустно подтвердила Ника.
Она каждый день навещала родителей и бабушку с дедушкой. Девушка видела, как впадает в отчаяние отец и страдает мама. Сердце девушки разбивалось, глядя на их муки. Баба Тоня тоже ни о чем, кроме внучатой племянницы, говорить не могла. Анатолий с трудом убеждал ее не звонить в полицию с заявлением о пропаже. Ситуация накалялась с каждым днем. Только Неро был для Ники отдушиной.
– Не грусти, пройдет год, и ты будешь вспоминать о прошедшем так, словно это было не с тобой, – говорил он.
Спустя неделю молодой человек был окончательно очищен. Густав переселил его из больницы в отдельный фургончик по соседству с Никой.
Вечерами Ника и Неро часто выходили насладиться прохладой и поговорить.
– Почему полковник так уверен, что зону не найдут. С воздуха ведь наш поселок отлично видно, – недоумевала Вероника.
– Зияр говорил, что зона оснащена самонаводящимися ракетами земля-воздух, это отличная защита от воздушных атак. А что касается обнаружения, в арсенале секты Либертаса есть специальные электромагнитные пушки. С их помощью выводятся из строя все датчики в радиусе десятков километров. Самолеты, беспилотники, любые средства связи, все начнет давать сбой при приближении к зоне, – объяснил Неро.
Однажды вечером Неро раздобыл где-то гитару. Он сел на раскладной стул и стал петь Веронике итальянские песни. Ника была в восторге. Когда девушка просила перевести особенно трогательные произведения, ее поразило, насколько романтичны и проникновенны были слова. В тот вечер они просидели до утра на улице. Ника куталась в одеяло из верблюжьей шерсти и пила горячий кофе. А Неро пел и переводил. С этого дня ни у кого из сенсориков не осталось сомнений, что Вероника выбрала молодого итальянца.