Или попросту не готов вскрывать карты. Только не сейчас.
Праздничные огни города проиграли сотне китайских фонарей, запущенных в небо. И мне бесконечно жаль, что ты этого не видишь.
Небесные фонари?
Прошлой зимой я слышал о них в новостях. Сейчас и не вспомнить, какой именно город стал виновником торжественной акции, но теперь мне предстоит это узнать.
Играешься, София? Или выдаёшь себя неумышленно?
Сегодня я загадала желание. Тебе оно покажется странным, однако мне захотелось о нём рассказать… Я искренне пожелала, чтобы Парк Дуглас простил себя, ведь сама Мегги никогда не держала на него обиду.
Да будь проклят этот рассказ! Почему всё сводится именно к нему?!
Безудержный поток мыслей прерывает Рон, жалобно скулящий под дверью, а после и тёплые женские руки, что мягко легли на плечи.
– Очень смело с твоей стороны явиться без спроса, – предупредительно цежу я, не отрывая глаз от экрана.– Будь мой пёс умнее, он бы покусал твоё самомнение.
Хватка Нелли становится жёстче. Спину пронзает приятная боль, а затылок – горячее дыхание.
– Я знаю, что ты мне не рад, – говорит она, медленно выпуская когти. – И на то, определённо, есть аргумент. Расскажи мне, ибо я устала за тебя переживать.
– Прости, не хотел быть причиной твоего преждевременного старения. Но об откровениях забудь. Только не сегодня, – тяжело вздыхаю, напрягаясь всем телом. – Правда, Нелли, мне нужно побыть одному.
– Прогоняешь меня, так?
– И мог бы я возразить, но не хочу. Ты всё верно поняла.
Пальцы девушки замирают на татуированной ключице. Ещё несколько подобных фраз, и они сомкнутся на шее.
– А что насчёт поцелуя? Его я тоже не заслужила?
Подавив ухмылку, обращаюсь к неугомонной девушке. Мгновение, и наши губы разделяет ничтожное расстояние.
– Тебе ли не знать, что данная стратегия со мной не работает? – шепчу я. – Попроси меня не делать этого, и я пойду от обратного.
Лицо Нелли меняется, ведь ранее она не допускала отказов.
– Ты делаешь мне больно, Тихон.
– Ох, я так этого не хотел… Подуть тебе на ранку?
Толкнув меня в грудь, брюнетка не оставляет мне выбора – резким движением привлекаю её к себе. По улыбке девушки понимаю, что атака была долгожданной. Позволяю рукам исследовать тело: открытое, чрезмерно податливое, горячее. Знакомый парфюм будоражит воспоминания, когда мы не могли надышаться друг другом. Целую Нелли жадно, вонзаюсь пальцами в волосы, добираюсь до шнурков платья, касаюсь бархатистой кожи, но вскоре понимаю, что не способен на продолжение.
– Нам пора бы пойти баиньки, – с иронией подмечаю я, нависая над гувернанткой. – Минутка слабости подступила к концу.
Её зелёные глаза прожигают во мне дыру.
– И с чем это связано?
– Боюсь, моё откровение тебе не понравится… А у тебя и без того недоброжелательный вид. Оставим гадости на завтрак?
Нелли отталкивает меня и устремляется к выходу. Я не спешу её останавливать, пусть всецело чувствую свою вину.
– Перестань играться с нашими чувствами, – бросает она, перед тем как уйти. – Найди силы сделать выбор.
Остаток ночи я провожу в кровати, подавленный и обессиленный, вглядываясь в незамысловатый текст на экране.
Уже завтра я узнаю историю Парка Дугласа и Мегги Янг, а ты ни за что мне это не простишь.
2.8
Сегодняшний завтрак отличался от остальных. После водных процедур Нелли выбрала остаться на открытом балконе второго этажа, захватив с собой несколько горячих тостов. Мы наблюдали за проливным дождём, что громко тарабанил по козырьку крыши, и наслаждением наворачивали пышный сырный хлеб. Аппетит разыгрался под пару радости вернуться домой, но чем дольше мы находились на балконе, тем сильнее разрасталось чувство тревоги.
– Что ж, пора спуститься вниз, – улыбнувшись, напомнила я. – Вот-вот приедет машина. Сумки с вещами собраны наполовину, а я не хочу никого задерживать.
– Оставь это мне, – ответила девушка, поглядывая на наручные часы. – И гони лошадей, Софи. Елисей приедет за тобой, как только покончит с делами.
– Но меня обещала забрать мать, – возразила я.
– Её планы изменились. Разве тебе не сказали?
Необъяснимое волнение оправдалось.
– Брось, Софи, – попыталась успокоить Нелли, заметив резкую смену настроения, – Елисей будет вовремя. Неужели, мы так ужасны, что не вытерпишь и десяти минут в нашем доме? Мои бутерброды не заслуживают такого отношения.