Дождь приближался…
Не успела наступить ощутимая темнота сумерек, как вся группа поняла, что дальше смысла сидеть уже не было, да и на электричку студенты успевали вполне. Не сказать, что те огорчились, ведь впереди ждали выходные, слитые с каким-то городским праздником в три блаженных дня, что при учёбе ценились на вес золота. Инк все работы тем не менее дотошно проверил, каждому дал четкие советы, обоснованную критику и рекомендации, твою работу тоже таковым не обойдя. Но стоило группе скрыться на спуске холма, как ты смутно поняла, что Инк тебя задерживал, нарочно придираясь к деталям, которых ты не видела в упор, как ни старалась… Даже сердиться начала, прикинув, что до заветного обратного поезда придется бежать сломя голову, но в то же время душа отчего-то тянула к дождю. Уговаривала до нитки вымокнуть, пройти по траве босиком, задохнуться в петрикоре, рассмеяться под струями ливня, прогретого солнцем за день.
Немножко сойти с ума…
— Инк… — позвала монстра, что увлеченно без умолку убеждал в том, что карандаш стоило точить дольше на пять секунд, и он замолк, поднимая взгляд, скользя им за твою спину, где давным давно уже никого больше не было. Первые капли упали на твою щеку и на его череп, стекая тёплыми дорожками грядущего ливня.
— (Твое имя)… Хочешь поесть? Там недалеко от станции есть местечко, — предложил скелет, невозмутимо пожав плечами, да только в глазах плясали бесенята, и ты поняла, что он действительно все подстроил.
— А если я бы отказалась? — изумлённо спросила ты, представив, что монстр столько сил и времени потратил бы впустую, ведь только дурак бы не понял, что он хотел побыть с тобой наедине подольше.
— Ну, не отказалась же, — мурлыкнул он, подходя ближе с плутоватой улыбкой, кажется, ничуть не беспокоясь о бегущих по голове каплях дождя. Все более крупных, все более частых. И не успела ты ответить, как накрыло стеной беспросветного ливня, отчего ты чуть пискнула, подскочила к учителю инстинктивно, что поймал тебя в объятия с весёлым смехом и в самое ухо выдохнул:
— Я же сказал, что у нас все получится.
— У тебя уже давно все получилось, — ответила монстру, набравшись смелости перейти на “ты” и тут же отпрянула с весёлым смехом от того, как дождь за секунды намочил до нитки, до последнего волоса, и лишь непромокаемая сумка хранила в себе небольшую картину ушедшего вечера.
Вы тут же, не сговариваясь, наперегонки побежали по мокрым склонам холма вниз, к тропинке, что начала течь ручьями ливня, довольно прохладного теперь, когда ветер начал остужать промокшую насквозь одежду. Но тебе было все равно, ведь ты уже и без слов поняла, что душа твоя пела в симпатии к преподавателю, причем взаимной. Ведь он мчался следом, смеялся вместе с тобой, подскальзывался, тебя тянул за собой в траву, тыкал под ребра, вставал и снова бежал… Вы словно сумасшедшие, что любили дождь. Любили под дождем. Стремились к теплу, что ждало еле видными огоньками у подножия склонов с сосняком, начавшим чернеть от темноты. Ты уже спотыкалась, когда вы дошли до места, что Инк считал хорошим местом для еды и отдыха. И радости твоей не было предела, когда этими местом оказался маленький, тихий мотель у станции, а значит, имелся такой желанный душ…
Учитель при твоей попытке оплатить себе номер, оттолкнул от стойки, взяв один на двоих и заплатив за вас самостоятельно. Смущение мешались с дрожью холода, и ты не знала, чем та вызвана конкретно, и в комнате настороженно заозиралась, рассматривая полумрак простых штор, мелких окон, силуэт стола, шкафа и постели, что казалась до неприличного узкой. Инк долго осматриваться не дал, отняв вещи и бедром толкнув к неприметной двери, ведущей в ванную комнату.
— Иди грейся, чего растерялась, милая? — его голос ласково прошел волной до самого позвоночника, и ты поспешила оставить его, предпочтя привести все мысли в порядок под струями почти горячей воды. Запоздало осознала, что одежда насквозь мокрая, а переодеться не во что… Пришлось замотаться в пушистое полотенце и торопливо скользнуть в комнату, где невесть откуда уже появился простой, но аппетитный ужин из мяса и свежих овощей.
— Ого, вот это сервис для мотеля, — удивилась, сев на постели и принявшись есть, стараясь делать это ещё аккуратнее прежнего. Инк лишь плечами пожал, уже успев снять шарф и намереваясь тоже идти мыться.
— Я же говорил, хорошее место. Часто бывал тут, чтобы писать картины, — поделился скелет, доедая свою порцию, которую начал поглощать, пока ты грелась, и ускользнул под душ, оставив тебя утолять праведный гнев голода.
Здесь было тихо, уютно… Непривычно из-за того, в чьем обществе ты оказалась здесь, но сказать, что ты о чем-то жалела было бы ложью. Улыбнулась, откинувшись на подушки под гнетом усталости и начала дремать, хотя даже после душа холод до сих пор гулял по телу.
Смутно сквозь дремоту ты ощутила на себе осторожные руки и тут же вздрогнула, отбросив сон, видя над собой блеск цветных, гетерохромных глаз, что сейчас менялись от янтаря до пурпура и обратно, словно внутри монстра боролись за главенство две эмоции. По крайней мере тебе казалось, что они выражали в нем что-то глубинное. Однако такая близость немного пугала, и монстр этот факт явно отметил в твоём напряжённом взгляде, а чужая рука на твоём боку делала лишь хуже, словно своим теплом ускоряя ритм души и сердца.
— Тшшш. Не бойся, (Твоё имя). Ты так и не согрелась, — с лёгким укором, за которым пряталось плохо укрытое удовольствие, произнес. Так тихо, что его голос будто немного вибрировал лёгкой хрипотцой, пустив по шее мурашки. А ты чуть выдохнула и поняла вдруг, что терять в общем-то нечего и почему бы не дерзнуть на запретное. Коснулась его щеки и открытой шеи, где позвонки были расчерчены завитками, подобно угольной сангине, которой вы вместе писали картину накануне.
— А ты теплый… Как солнце, — улыбнулась чуть робко и пальцы отняла от позвонков, неуверенно закусив губу, за чем его взгляд проследил с охотой.
— Я… (Твоё имя)… Давай сотрем линию этой границы? — спросил тише, на грани шёпота… Он просил. Взгляд был таким умоляющим, греющим душу изнутри, и ты поняла — в тебе эта граница стёрлась ещё под дождем. Он смыл ее, впитав летним зноем в изумруд разнотравья на холмах, где ты рисовала пейзаж.
— Инк, ты меня обнимаешь в одной постели. Уверен, что граница ещё осталась? — смешливо фыркнула, чуть расслабляясь. Доверилась полностью, ведь свидетелем вам был разве что интерьер одинокого мотеля за городом, где то и дело слышался стук колес проезжающих мимо поездов. Преподаватель хохотнул счастливо, словно собрался после этого отшутиться в ответ, но вдруг посерьёзнел в один миг и полностью накрыл собой, жаром поцелуя смяв нежные губы.
Он так долго об этом мечтал… Ты так долго этого ждала…
Ответила ему, чуть расжав челюсти, ощущая, что в рот скользнул горячий язык, обласкивая собой все то новое, что он мог отыскать. Танцуя с твоим в обоюдной нежности, полной принятия того, что нестандартно смотреть на мир — не ошибка. Это прерогатива нареченных самой жизнью. Его тело хоть и было больше и вжимало тебя в узкий матрас, но не давило силой. Его руки забрались под ткань полотенца, все ещё немного влажного, ощущая лёгкую прохладу кожи, на которой его касание обжигало, распаляя внутри то, что ты бы сравнила с кипением воды. Инк не был груб, ласкал медленно, гладил, каждую линию ребра обводил фалангами, поднявшись выше, к груди. Тебя волновало это. Настолько, что прогнулась в спине навстречу, на животе ощущая тепло его магического тела, спрятанного лишь за такой же тканью казённого полотенца.