— Не убежишь от меня, Таня. Ни сейчас, ни потом.
В нос ударил запах его отвратительного парфюма вперемешку с потом, что я почувствовала позывы в желудке. Если меня сейчас стошнит на него, то я ни о чем не пожалею.
— Если вы сейчас не отпустите меня, я начну кричать, — я сказала это напряженно и уверенно уставилась в его глаза, пытаясь не показывать страху.
Но на самом деле мне было очень страшно. Адреналин гулял по крови, заставляя сердце бешено биться. Ладони вспотели, а мозг усиленно думал как выбраться из этой передряги. Что в этот раз нашло на Петра, я не могла понять, потому что раньше он не позволял себе прикасаться ко мне.
— Кричи, соловушка, кричи. Я очень люблю твой голосок.
И он сильнее придавил меня к столу, отчего по телу разлился самый настоящий ужас.
Спасибо за то, что читаете нас, мы вас любим!
Не забывайте подписываться и комментировать :)
Глава 4
Меня с головой накрыла паника. Я попыталась вытащить из его цепких рук свои запястья, но он не отступал.
— Что ты так вырываешься, птичка моя. Я всего лишь поиграть хочу…
— Таня, черт возьми! Где тебя черти нос… Петя?!
В тот момент, когда мужчина, державший меня, замер от неожиданности, я резко подняла колено, ударяя в самое сокровенное этого мудака. Он тут же взвыл и отпустил мои запястья, скрючившись пополам. Я наблюдала за ним с толикой злости и радости, что он получил по заслугам.
— Су-у-ука, — он сказал это громко и с ненавистью взглянул на меня исподлобья.
Я решила промолчать и просто поскорее убраться из этого места, даже несмотря на то, что мой непосредственный начальник сверлил меня диким взглядом.
Я хотела было выскочить из гримерной, но Владимир с силой ухватил меня за руку, пронизывая недовольным взглядом.
— А ты куда собралась? — его уголки губ приподнялись в подобии улыбки. — Ты еще смену не отработала. И пока ты поешь здесь, ты будешь делать то, что тебе велят!
Я смотрела в его глаза, пытаясь найти хоть каплю сочувствия и понимания, однако вопреки моим надеждам там не было ничего. Ровным счетом.
— И куда ты пойдешь, беспризорница? — засмеялся мужчина, когда я пыталась протиснуться мимо него. — Я тебя на работу взял ни с чем! Я дал тебе возможность заработать и плюс ещё и мужчина нормальный обратил на тебя, сиротку, внимание! Сказала бы спасибо! За Петей ты бы была как за каменной стеной! Ты больше никому не нужна. Какой нормальный мужик обратит на такую клушу как ты внимание?
Все его слова больно били по открытым кровоточащим ранам, а противный слезный ком не давал вздохнуть полной грудью.
— Не вам судить обо мне! Лучше бы на себя посмотрели! — ляпнула не подумав, о чем пожалела уже через насколько секунд. Но что мне оставалось?
Взгляд Владимира стал злым и начал буквально метать молнии. Я поняла, что дернула льва за усы, но слово не воробей.
— Пошла вон, тварь малолетняя!
Даже не смотря на них, я все же покинула гримерную на дрожащих ногах. Как могла старалась сдержать слезы, но удавалось с большим трудом. Тот ушат дерьма, что на меня вылили, проблемы с бабушкой и приставания этого мерзкого человека — все вдруг навалилось на меня в один момент.
Как я дальше смогу здесь работать? Как спокойно смогу видеть эти довольные моим унижением лица и делать вид, что ничего не случилось? Вероятнее мне придется уволиться. Как бы сильно я противилась этому.
Мне нравится петь, но Пётр... Я же не выдержу так долго. Я просто не выдержу. Либо сойду с ума, либо что-то с собой сделаю.
Где-то в сумочке зазвонил телефон, и, кое-как добредя до ближайшей лавки, устало присела на неё, доставая мобильный. Звонила тётя Люба, от чего я очень напряглась, боясь услышать плохие новости.
— Да, теть Люб, — постаралась бодро поговорить я. — Как бабушка?
— Плохо, Танюш, — с горечью проговорила тетя. — Разговаривала с её лечащим врачом, сказали нужно оперировать.
Зажав рот ладонью, я попыталась не расплакаться, однако у меня ничего не вышло. Слезы полились сами собой, заставляя задыхаться. Я не переживу, если бабушка умрет. Просто не переживу. Она единственный человек сейчас, который любит, который переживает за меня.