- Я остановился в приюте для детей, сбежавших от своих родителей. Ты еще маловат для этого места, но, думаю, ты там не пропадешь. Даже наоборот: ты кое-чему научишься и даже можешь встретить своих старых знакомых
- Старых знакомых?
Ху-Лан таинственно улыбнулся.
Я слишком хорошо знал его и понимал, что большего мне не добиться - по крайней мере сейчас. Я глубоко вздохнул и поплелся за ним. Пройдя около двух миль, мы оказались в мрачном районе, где я предпочел бы оказаться в обществе Броксхольма - ведь он самый сильный из тех, кого я знаю. Общество Ху-Лана казалось далеко не столь безопасным; к тому же начинало темнеть.
- Вот мы и на месте,- сказал Ху-Лан, когда мы подошли к зданию, похожему на старую, обветшавшую церковь. Деревянная табличка гласила, что здесь находится «Приют Тайши Гамильтон для трудных детей». Но слово «детей» было зачеркнуто, а над ним кто-то написал слово «подростков». Мне показалось, что большинство обитателей приюта уже не считают себя детьми.
- Пока мы находимся здесь, ты должен называть меня Шарлин,- заметил Ху-Лан, открывая дверь.
Я очень нервничал. Почти все ребята, которых я увидел, выглядели гораздо старше и сильнее меня. Потом «Шарлин» подвела меня к пареньку, сидевшему у стены, и прошептала:
- Питер, вот человек, которого ты очень хорошо знаешь.
Мальчишка встал.
- Питер? - спросил он.
Я вытаращился на него, онемев от изумления.
- Дункан? - наконец пробормотал я.
- Ш-шш! Здесь меня знают как Роджера.
Дункан носил маску, делавшую его лицо совершенно неузнаваемым. Мне начало казаться, что все вокруг носят маски. Но тут я увидел двух людей, чьи лица были мне слишком хорошо знакомы,- мужчину и женщину, ведущих занятия с дискуссионной группой в дальнем углу помещения. Потрясение оказалось таким сильным, что у меня задрожали колени и мне пришлось ухватиться за руку Ху-Лана, чтобы не упасть.
Глава четырнадцатая
РЕВНОСТЬ
Я перевел дух и подошел поближе. Я очень хорошо знал женщину, ведущую занятие с дискуссионной группой, и не удивительно: она почти год работала учительницей в нашем классе. Мисс Мэри Шварц, учительница шестого класса - та самая, которую Броксхольм запер в силовом поле в своей мансарде.
Мужчину я знал еще лучше, чем женщину. Это был мой отец.
- Что он здесь делает? - прошептал я.
- Почему бы тебе не спросить его самого? - тихо отозвался Ху-Лан.
Тут я рассердился.
- Если ты хочешь, чтобы я задавал прямые вопросы, давай начнем с тебя! Зачем ты привел меня сюда?
Ху-Лан пожал плечами.
- Мне казалось, что ты сможешь узнать здесь кое-что интересное для себя,- ответил он.
- А если я не хочу этого знать? - прошипел я.
Он снова пожал плечами.
- Между прочим, я все еще остаюсь твоим учителем.
- Я предпочел бы урок математики.
- К сожалению, у тебя нет выбора,- мягко сказал Ху-Лан.
Дункан наклонился ко мне.
- Они ходят на свидания друг с другом,- прошептал он.
- Что?!
Все обернулись и посмотрели на нас. Я покраснел, хотя вряд ли это было заметно под маской. Дункан жестом показал, что все в порядке, и они вернулись к прерванному занятию.
- Твой отец гуляет с мисс Шварц,- прошептал он.
Я промолчал. Да и что я мог ответить! У меня в голове не осталось никаких мыслей.
- Ладно, пошли в мою комнату,- предложил Дункан, когда молчание начало затягиваться.
Я кивнул. Не все ли равно, куда идти?
Дункан повел нас по обшарпанному коридору со множеством дверей по обеим сторонам. Пятая дверь слева открывалась в комнату с тремя койками, расположенными друг над другом. Он взобрался на верхнюю койку.
- Идите сюда,- позвал он. Мы взобрались по лесенке и присоединились к нему.- Не забудьте сделаться невидимыми, если кто-нибудь войдет,- предупредил он.
- Разумеется!
- Девочкам не положено околачиваться в комнатах, где живут ребята,- объяснил Дункан, пока Ху-Лан взбивал подушку.
В моей голове теснилось огромное количество вопросов, и я не знал, с чего начать. В конце концов я решил вернуться к самому началу.
- Когда ты вышел из комы? - спросил я Ху-Лана.
- Вскоре после твоего отъезда с корабля. Помнишь, как ты упал в обморок в Зале Совета?
- Как я могу забыть об этом?
- Так вот: в тот момент наши сознания соприкоснулись и я начал приходить в себя. Не сразу, некоторое время я бредил. Но я уже шел на поправку, и мне не хотелось, чтобы членам Совета стало известно об этом. Поэтому, когда ты пришел навестить меня, я подал тебе сигнал, чтобы ты не беспокоился обо мне.