– Конечно, нет, – Марта сделала глоток из своей бутылки.
– Что такое минет? – спросила Мариэль.
Марта поперхнулась.
Ванда и Бринли рассмеялись, потом переглянулись.
– Ты собираешься сказать ей? – спросила Бринли.
– Скажи ей сама, – пробормотала Ванда. – Ты об этом заговорила.
Бринли ткнула пальцем в свой торт.
– Это оральный секс, чей-то рот на чьих-то интимных местах, – она отправила большой кусок в рот.
– Значит, это похоже на поцелуй? – спросила Мариэль.
– Мм-м, – кивнула Бринли с набитым ртом. Она указала вилкой вниз. – Но только внизу.
Мариэль вспомнила образ Коннора, лежащего на спине с килтом, задранным на грудь. Ее щеки вспыхнули, когда смысл сказанного стал ясен.
– Не обижайся, Бринли, но я не уверена насчет твоего правила трех шагов, – заявила Марта. – Бывают времена, опасные времена, когда мужчинам приходится думать о более важных вещах, чем секс.
Мариэль кивнула. Это имело смысл. Сегодня вечером она была в компании мужчин, и они не обсуждали секс.
– Я согласна, – сказала Ванда. – Я много лет общаюсь с вампирами, и если бы парни постоянно думали о сексе, то их глаза светились бы все время.
– Глаза вампира светятся? – спросила Бринли.
Мариэль напряглась, и ее сердце бешено заколотилось.
– Да, – ответила Ванда. – Ты всегда можешь сказать, когда вампир в настроении для секса. Наши глаза светятся красным.
Вилка выпала из руки Мариэль.
– Все в порядке? – спросила Марта.
– Да, – она быстро взяла вилку. – Просто все это для меня в новинку.
Коннор хотел заняться с ней сексом? Три раза? Ее щеки пылали жаром.
– Не надо смущаться, – заверила ее Марта. – Ты привыкнешь быть человеком.
– Я... я думаю, что наелась, – она положила вилку на стол.
Марта завернула еду и убрала ее в холодильник, а Ванда поспешила за Мариэль в ванную и показала ей все вещи, которые они принесли. Когда Мариэль закончила принимать ванну, Ванда помогла ей надеть голубую шелковую ночную рубашку.
– Есть вопросы? – спросила Ванда, садясь на кровать рядом с Мариэль.
– Не думаю, – она расчесала влажные волосы, наслаждаясь цветочным ароматом шампуня, которым пользовалась. Шелковый материал приятно касался ее кожи. – Должно быть, я выгляжу как беспомощный ребенок.
Ванда улыбнулась.
– Ты не похожа на ребенка. Ты необычайно красивая, знаешь ли. Я уверена, что мужчины заметили это.
Ее щеки вспыхнули, когда она подумала о Конноре. Когда же она снова увидит его?
Ванда похлопала ее по плечу и встала.
– Уже почти рассвело. Нам с сестрой нужно идти. Но мы вернемся завтра вечером, если хочешь.
– Это было бы чудесно, – Мариэль последовала за Вандой в гостиную, чтобы попрощаться с Мартой.
Две вампирши исчезли.
Бринли снял дробовик с полки на стене.
– Я только приготовлю его на случай, если он нам понадобится.
Мариэль кивнула, хотя и не была уверена, насколько действенным будет человеческое оружие против демона.
В кухне материализовалась фигура, и сердце Мариэль сжалось, когда она поняла, что это Коннор.
Она улыбнулась.
– Ты вернулся!
Его глаза расширились, когда он посмотрел на нее. Она заметила, что он переоделся в чистый килт и рубашку. Его влажные волосы были аккуратно стянуты на затылке. В руках он держал три меча в ножнах.
– Привет! – крикнула Бринли из-за кухонного стола, где она заряжала дробовик. – Ты, должно быть, Коннор.
– Да. Ты, должно быть, Бринли, сестра Фила, – он наклонил голову. – Спасибо, что пришла.
– Нет проблем, – сказала Бринли. – Ты пришел хорошо вооруженным.
– Да, – он положил два меча на кухонный стол, но один оставил себе. – Не стесняйтесь использовать их, если понадобится, – он бросил на Мариэль обеспокоенный взгляд. – Солнце вот-вот взойдет. У меня нет времени учить тебя сегодня.
– Со мной все будет в порядке, – заверила она его. – У меня все еще есть кое-какие навыки.
– Да. Ты дважды вырубила меня этим взрывом воздуха.
Она старалась не думать о том, как обнаружила его лежащим на спине с задранным килтом. Не думай об этом.
Он открыл дверь в гардеробную, затем вошел внутрь и положил третий меч на пол. Он взял с полки одеяло и расстелил его рядом с мечом.
Она заглянула внутрь.
– Что ты делаешь?
– Скоро я провалюсь в свой смертельный сон.
– Мне...не нравится думать о том, что ты будешь мертвым.
Его рот скривился.
– Обычно я это приветствую.
– Как ты можешь так говорить?
Он пожал плечами.