— Приведи вашу целительницу сюда, — спустя мгновение заявляю я женщине. Я потерплю присутствие целительницы, если это будет означать, что о Хар-лоу позаботятся, но кроме нее никто больше не должен приходить.
Женщина испускает полный раздражения рык.
— Целительницы тут нет. Она осталась дома, с остальными, потому что там живут несколько беременных женщин, и некоторым из них сейчас приходится нелегко.
Неужели в их племени есть и другие, которое могут страдать так же, как и моя Хар-лоу? Они ведь наверняка бы знали, что нужно делать? Я поднимаю на нее глаза, разрываясь между надеждой и отчаянием.
Она поднимает вверх свою плоскую, пятипалую ладонь.
— Поняла. Вижу, ты не из тех, кто так легко начинает доверять. Ты разрешишь мне кое-кого привести сюда? Мою пару?
Резко присев на корточки, я наклоняюсь над Хар-лоу, защитно закрыв ее своим телом, и протягиваю руку к своему ножу.
— Никто сюда не зайдет!
Мне ненавистна сама мысль о том, что хотя бы один из плохих найдет наш дом в пещерах. Скверно уже то, что эта женщина знает о нем. Нам придется покинуть его, если она все выболтает. Нам следует избегать плохих…
За исключением имеющейся у плохих целительницы.
Не знаю, как быть, я в полной растерянности.
— Моя пара, наверное, страшно переживает за меня так же, как ты за Харлоу, — говорит она, еще раз бросив озабоченный взгляд на мою лежащую без сознании женщину. — Прошу тебя. Позволь мне привезти его, и я уверена, что, как только ты поговоришь с ним, ты почувствуешь себя гораздо спокойнее.
— Я не доверяю плохим, — шиплю я сквозь стиснутые зубы.
— Плохие? — судя по голосу, она кажется растерянной. — Ла-адно. Это неожиданно. Все же, поверь, он совсем не плохой. Честно говоря, он… во многом похож на тебя, — в один миг выражение лица озаряется улыбкой. — Я скажу ему, чтоб он был без оружия, хорошо?
Я колеблюсь, но в этот момент Хар-лоу в моих руках зашевелилась, издавая стоны. Если эти люди знают, как доставить Хар-лоу к целительнице, я должен сделать все, чего бы это не стоило, чтобы защитить мою женщину и ребенка, которого она вынашивает.
На меня нахлынули воспоминания о моем отце, показывающем рукой на охотников, которые видны вдали. «Этих плохих, сынок, ты всегда должен избегать. Не доверяй никому из них. К ним нельзя приближаться».
Но ведь люди Хар-лоу живут вместе с ними. А Хар-лоу такая прекрасная, такая добрая. К тому же, этот человек, кажется, хочет помочь.
— Только его одного, — говорю я бесцветным голосом, пронизанным недоверием и подозрением. — Без оружия.
Она кивает головой и встает на ноги, потом тихонько выскальзывает из пещеры.
Я не доверяю ей, но разве у меня есть выбор?
Какое-то время спустя, уже после того как женщина уходит, глаза Хар-лоу, трепеща веками, открываются, и она изумленно смотрит на меня.
— Рух?
— Я здесь, — шепчу я, хриплым от беспокойства голосом. Я нежно ласкаю ее лицо. — Моя Хар-лоу, тебе плохо?
— Да нет, со мной все в порядке, — отвечает она, однако голос у нее дрожит. Она отталкивает мои руки, но я отказываюсь ее отпускать. — Просто у меня вдруг закружилась голова.
— Та женщина говорит, что ты плохо себя чувствуешь из-за ребенка.
Она хмурит свои рыжие брови.
— Лиз?
Я киваю головой.
— Сейчас тебе больно?
Она поглаживает свой живот и, облизав пересохшие губы, медлит. Это вселяет в мое сердце беспокойство. Лииз не так уж и не права.
— Ну, в общем, у меня спину ломит, и в боку все время болит. Но это ведь в порядке вещей, разве нет?
— Я не знаю. Она ушла за своей парой. Чтобы поговорил со мной.
— Рáхошем? — Хар-лоу снова хмурится. — Обо мне? Говорю тебе, я в порядке.
— Нет, не в порядке, — я помогаю ей сесть и передаю кожаный мешок с водой, чтобы она могла утолить жажду. Я замечаю, что, когда она пьет, у нее дрожит рука, и от этого у меня такое ощущение, будто копьем пронзили меня в живот. Осуждающие слова Лииз снова и снова крутятся у меня в голове. «Ты думаешь, тут будет для нее безопасно?»
Я специально привел Хар-лоу сюда, потому что знал, что сюда никто не приходит. Знал и все ровно забрал ее оттуда, из-под контроля целительницы, которая могла бы помочь ей выздороветь. Чувство вины вот-вот поглотит меня целиком.
Она кладет свои маленькие ручки поверх моей руки, и они дрожат.
— Рух,… ты не причинишь им вреда, да? Я знаю, что тебе не нравятся… незнакомцы.
— Не хочешь, чтобы я навредил плохим?
На какое-то мгновение Хар-лоу выглядит несчастной. Обеспокоенной.
— Я люблю нашу жизнь здесь. И ты это знаешь. Но те, другие… некоторые из них — мои друзья. Я не хочу, чтобы они пострадали.